Я не прикроватный коврик, чтобы топтать меня ногами
Одно время она была приходящей прислугой у директора Дене. Взяли ее по рекомендации доктора Гизельхера Далькена. Сначала она приходила в его директорские апартаменты, орудовала щеткой и совком и выслушивала его жалобы. Он брал ее руку, прикладывал к своей щеке, после чего, получив свои 200 марок, она могла уходить. Эти ПРИХОДЫ стали неотъемлемой частью жизни жестокосердного директора. Можно сказать, она подползла к нему, и именно это поведение пробудило в нем инстинкт покровителя, или, если называть это иначе, гордость, жадное стремление, уверенный взгляд на подходящую возможность, желание, чтобы она была рядом, ПРОБУЖДЕНИЕ ЛЮБВИ. Как называется его отношение к ней, ей было все равно, важнее было, что он терпел ее рядом с собой, и она принесла в апартаменты многое из своей одежды и привычных вещей. Она могла считать себя обеспеченной, и ей не составило труда в течение следующего года добиться, чтобы он на ней женился. Он сделал этот шаг с осмотрительностью настоящего делового человека: имущество было разделено, взаимные претензии исключены.
Существовало, однако, одно принципиальное разногласие. Поскольку он терпел ее рядом с собой, заботился о ней, он хотел за это что-нибудь получать. Она же полагала, что уже оказала ему ответную услугу (если в этой сфере вообще можно говорить о подобных вещах), ведь она существует для его любви, и он ее любит. Это достаточная причина, чтобы содержать ее, более того, она со своей стороны предъявляла требование: он должен был пользоваться ею и ее расположением, как садом. НИЧТО НЕ ПРИХОДИТ В УПАДОК ТАК БЫСТРО, КАК ЧТО-ЛИБО ЖИВОЕ, ОСТАЮЩЕЕСЯ БЕЗ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ. Постоянные, настойчивые речи подобного рода вызывали у него впечатление, будто его держат за дурака. Ведь она прекрасно знает, сказал он ей, что он ее не любит. Он любил, исключительно себя, а еще ему были знакомы ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЮБВИ, что бы это слово ни значило.
Его благотворительной деятельности мешала Г., обзывавшая его эгоцентричным. Она вмешивалась в его внутреннюю работу и самоуспокоительные размышления, нарушая их.
Он бы и уступил ей, хотя бы только ради сохранения мира или признавая ее настойчивость, если бы она пообещала: я забочусь о тебе, ты заботишься обо мне, скажи мне, как я должна заботиться о тебе, и я буду это делать, а сама я скажу тебе, как нужно заботиться обо мне. Это вроде детского обмена, сказала она. Вот именно такая маклерская, прибедняющаяся манера со мной не пройдет, ответил на это он. Она: я не смогу тебе помочь, если ты будешь разговаривать со мной таким тоном.
Она отказывалась оказывать помощь. Зато он, в свою очередь, не желал того, что она могла и на что была готова: домашнего уюта, красоты, пребывания в условиях, которые она создавала. Он заявил, что готов отказаться от всего, что она предлагает, не требуя компенсации, только чтобы он мог чувствовать, что его оставили в покое. Но именно об этом она не желала и слышать. Я НЕ ПРИКРОВАТНЫЙ КОВРИК, ЧТОБЫ ТОПТАТЬ МЕНЯ НОГАМИ. Согласие было недостижимо, никакой надежды на заключение договора.
Известие о самом совершенном в мире геноциде
Южнее Австралии расположен остров Тасмания, размером примерно с Ирландию. Когда 12 000 лет назад на нашей планете потеплело, приливная волна оторвала этот лоскут земли от австралийских равнин. Находившиеся на нем поселенцы неожиданно оказались островитянами, они создали ПЕРВОБЫТНОЕ ОБЩЕСТВО, должно быть самое изолированное на земле. Лето эти люди, разделенные на 4000 мельчайших племен, проводили в джунглях центральных районов острова, зимой они выходили к побережью. Их орудия и общественное устройство оставались такими же, как и 12 000 назад, поскольку они их явно удовлетворяли. Более того, они даже ЗАБЫЛИ некоторые из достижений цивилизации, которыми обладали до того. Например, они разучились добывать огонь, они лишь умели хранить его и могли передавать другим.
