И вот случилось, что в Геную приехал Джованни ди Биндо делла Вителла, посланный многими наиболее значительными лицами, изгнанными из Флоренции, и от их имени рассказывает, что мессер Карло Мирный[36] должен в самое ближайшее время прибыть в Верону и чтобы указанные изгнанники все поехали в Верону, дабы сделать там все доброе, что смогут. И, поскольку я тоже должен был туда поехать из-за одного послания, которое я вместе с многими указанными изгнанниками написал в Сьене, я тут же купил пять добрых лошадей и вооружения в достатке и дал в долг Никколо две сотни новых флоринов; он купил себе трех лошадей и хорошо вооружился.
Мы направились в Верону, куда уже приехали многие из наших видных изгнанников; и все, представившись вышеуказанному мессеру Карло, присоединились к нему. Он же во главе большого войска из венгерцев, немцев и итальянцев выступил и направился в Романью. И мы в сопровождении Бернардо ди Липпо и Джованни ди Герьери деи Росси вместе с ним направились в предместье болонского замка Сампьеро, чтобы получше разместиться на постой; и, когда мы поужинали, начался пожар в конюшне, который очень меня коснулся, ибо сгорели четыре мои лучшие лошади. Это вышли вилланы замка, чтобы убить нас, и им бы это удалось, если бы не какой-то человек из Фиренцуолы, который еще до ужина пришел предупредить нас, что они придут внезапно. Мы вооружились и кто верхом, кто пешком отправились с большим трудом среди ночи в сторону лагеря, до которого было четыре мили. Поехали мы в Форли, и там я купил трех лошадей, а потом в Римини, где купил еще одну. Так добрались мы до Ареццо, и тут при содействии вышеназванных наших важнейших лиц – Бостоли и Альберготти, город был сдан мессеру Карло. При входе же в город Томазино да Панцано мессер Бартоломео дель Прато, который тогда еще не был рыцарем, и Москоне деи Беккануджи убили мессера Джованни ди Моне, который был послом в Ареццо и должен был уговорить аретинцев не сдавать город мессеру Карло; этой смертью мессер Карло был очень огорчен и велел сказать тем, кто убил его, чтобы отныне они не являлись на глаза ему. Вышли мы из Ареццо и направились к Сьене через Стаджу, и здесь простояли несколько дней и не могли двинуться дальше из-за нехватки денег, так как его венгерские отряды, а также и другие, не желали продвигаться дальше, если не получат денег, и хотели уйти и бросить мессера Карло. Поэтому он вошел в переговоры с теми, кто правил Флоренцией, и, получив от них 25 тысяч золотых флоринов, ушел и вернулся в Ареццо. Будучи здесь, все мы, бежавшие из Флоренции, которым он обещал раньше, что будет продвигаться до самых стен Флоренции, откровенно, устами мессера Лапо да Кастильонкьо,[37] высказали ему наши сожаления. Он ответил нам, опустив голову и со слезами, что сделал это, вынужденный необходимостью, и обещая нам, что если он завоюет свое королевство, то не успокоится до тех пор, пока не вернет нас в наши дома. И через несколько дней он выступил и направился к Риму. С ним отправилась некоторая часть наших изгнанников, но большинство простились с ним, так как не имели средств следовать за ним; и я был одним из тех, кто уехал от него, поскольку вместо 1500 золотых флоринов, которые я вывез из Генуи как наличными, так и лошадьми и вооружением, я оказался всего при двух лошадях и без денег, все их истратив и раздав в долг многим из названных изгнанников.
Мы с Бернардо ди Липпо решили отправиться во Францию. Мы поехали в Римини и там заняли пятьдесят дукатов у Джованни ди Мазино дальи Антелла, жившего там, и прямым путем, спешно, без остановок, доехали до Авиньона; и, будучи в Тарасконе, мы отправились навестить мессера Стольдо Альтовити и мессера Томазо Содерини, которые были в числе высланных. Расставшись с ними, отправились мы в Париж, где по прошествии недолгого времени случилось, что Бернардо ди Чино[38] послал меня играть с герцогом Брабантским, каковой тогда находился в Брюсселе вместе со многими знатными синьорами, которые все время устраивали большие празднества с джострами,[39] танцами и игрой; так что в конце концов в немногие дни я проиграл около 2000 золотых, которые я туда привез из денег Бернардо ди Чино, поскольку он вложил в компанию свои деньги, а я свою глупость, и проиграл, делая ставку в 300 флоринов или более при игре в две кости. Меня уверяли, что выгоднее делать большие ставки, что было неразумно. И случилось так, что в последнюю ночь, когда я проиграл, заняв у герцога 500 франков, я оставил игру, поскольку знал, что дома у меня оставалось всего лишь около 550 золотых франков. Герцог и другие синьоры поднялись и вошли в зал, где танцевали многие синьоры и дамы, и, стоя там, я с радостью увидел, что одна прекраснейшая юная девица, лет четырнадцати, незамужняя, дочь одного знатного барона, подошла ко мне и сказала: «Идем танцевать, ломбардец,
