— Если мы проиграем, все усилия основателя Союза, легендарного Але Хайнессена, а также труды всех наших граждан за последнее столетие, окажутся напрасными, и всё человечество вновь окажется под пятой автократии.
— Это действительно серьёзный вопрос, — сказал Лин Пяо в ответ, но на его лице появилось равнодушное выражение. Затем он привлёк внимание официанта и заказал фруктовый пирог со сливками.
— У вас прекрасный аппетит, — саркастически заметил чиновник.
Лин Пяо был из тех людей, кто относится к приёму пищи как к важному ежедневному занятию. Кроме того, когда ему наносили удар, он привык отвечать сторицей.
— Незачем рисковать своей жизнью ради государства, которое не может обеспечить своих граждан той пищей, какую им хочется. Таков один из принципов демократии, не так ли?
— Вы… впадаете в крайность.
— Эта крайность нужна для символичности, чтобы прояснить ситуацию.
— Вот как? А по-моему, прозвучало так, будто вы цените десерт выше демократических идеалов.
— Конечно. Десерт можно есть, а идеалы — нет.
Член комитета не смог сдержаться. Стукнув по столу обеими руками, он поспешно поднялся и ушёл, кипя праведным гневом. Лин Пяо проводил его равнодушным взглядом, слегка приподняв уголки рта. Флоринда тоже понаблюдала за удаляющимся чиновником, а потом повернулась и взглянула в лицо возлюбленному.
— Тебе не кажется, что твои слова были слишком неуважительными?
— Так как он задавал глупые вопросы, мне оставалось лишь сыграть такого же глупца. Да и мне никто не платит за то, чтобы я льстил политикам.
Флоринда положила свой красиво очерченный подбородок на руки и внимательно посмотрела на Лин Пяо.
— Ты всегда говорил, что Топпарол слишком бестактен и враждебен, но ты немногим лучше. Даже если тебе не нравится собеседник, незачем ему грубить.
— Эй, не сравнивай меня с этим типом. Может у меня и вспыльчивый характер, но только при общении с конкретными людьми, а он так относится ко всем.
— И всё же я думаю, что ты слишком далеко зашёл.
— Это просто расхождение во мнениях.
— Поскольку уже решено, что вам придётся работать вместе, почему бы не попытаться поладить с ним?
В этот момент официант как раз принёс десерт, и Лин Пяо на время отвлёкся.
— Даже если бы я был готов помириться и поладить с Йозефом Топпаролом, в итоге это не сработает, так зачем беспокоиться?
— Но, может, вы всё же потерпите друг друга и поработаете вместе на благо государства?
— Взаимная терпимость ради государства… хм… — Лин Пяо с удовлетворённым выражением лица откусил фруктового пирога и отхлебнул чая, прежде чем ответить на вопрос Флоринды. — Война с Галактической Империей, по всей вероятности, затянется на несколько поколений, победитель вряд ли определится быстро. И от одной мысли, что придётся проявлять терпимость так долго, меня потряхивает.
— Это имеет смысл… — кивнула женщина, а потом рассмеялась. — Знаешь, а если подумать, из вас с Топпаролом выйдет неплохой дуэт.
— Эй, Флоринда, не смущай меня.
— Может, в глубине души Топпарол думает так же. На самом деле, в чём-то вы даже похожи. И пусть он тебя раздражает, просто думай про себя: «Только я могу его контролировать», и тогда ты сможешь сохранить лицо.
— Хмф… — Лин Пяо раздражённо надул губы.
В командном пункте Центра стратегического планирования Лин Пяо и Йозеф Топпарол составляли план военных действий. Заметив, что главнокомандующий забросил что-то в рот, начальник штаба не удержался от вопроса:
— Что это у вас?
— Да так, таблетка от венерического заболевания.
При этих словах лицо Йозефа Топпарола перекосилось, и он метнул на собеседника убийственный взгляд.
— Сегодня я проясню это раз и навсегда. Я вас терпеть на могу! Вы сами-то не думаете, что это полный идиотизм?
— Я просто пошутил, вице-адмирал Топпарол, только и всего. Это обычные витамины. А у вас совсем нет чувства юмора.
— Есть у меня чувство юмора или нет — не ваше дело. Кроме того, оно у меня есть, просто ваши шутки слишком низкопробные!
— Это всё, что вы хотели сказать?
— Именно так. Или это вас тоже не устраивает? — казалось, Топпарол хотел ещё что-то сказать, но проглотил невысказанное и молча вернулся к работе.
