Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - страница 12

. Следует отметить, что генерал Алексеев в этот период (в беседе 14 ноября) высказывал атаману А. М. Каледину пожелание не церемониться с делегациями рабочих районов Ростова и Макеевки: «Церемониться нечего с ними, Алексей Максимович. Видите ли, вы меня простите за откровенность, много времени на разговоры уходит, а тут – ведь если сделать хорошее кровопускание, то и делу конец»[62]. Таким образом, хотя бахвальство генерала Дутова и не имело под собой, вероятно, какого-то обоснования, оно стало толчком к насилию в других регионах. Помимо этого, в самом Оренбуржье подобные дутовские высказывания также служили практически призывом к самосудным расправам. Хотя известному исследователю биографии Дутова д.и.н. А. В. Ганину эти высказывания и представляются несущественным моментом, саморекламой, их следует учитывать в контексте их влияния на последующую практику белого террора в различных регионах России[63].

В ночь с 25 на 26 ноября 1917 г. по приказу начальника ростовского гарнизона генерал-майора Д. Н. Потоцкого отряд донских казаков и юнкеров разгромил помещение Ростово-Нахичеванского Совета, находившееся в театре «Марс». Заседание совета закончилось ранее обычного времени, поэтому казаки и юнкера застали лишь члена Совета слесаря Л. Н. Кунду, а также рабочего-большевика, члена штаба Красной гвардии А. С. Козберюка и 18-летнего юношу Е. Стрижакова и еще несколько красногвардейцев. Их тела (в т. ч. трех красногвардейцев) были найдены на следующий день[64]. Упоминание одного убитого члена Совета есть и в воззвании Черноморской флотилии к населению Донской области от 26 ноября 1917 г.[65] Убийство члена Совета Кунды и нескольких большевиков упоминается и в белых источниках[66]. Это были первые советские жертвы разгоравшейся Гражданской войны на Дону. Позднее, уже в 1918 г., в городе был убит руководитель ростовских большевиков, организатор Красной гвардии Г. П. Фадеев-Васильев[67].

30 ноября 1917 г. в Самаре на посту у входа в здание Совета рабочих и солдатских депутатов (одновременно штаб городской Красной гвардии) неизвестными лицами убит красногвардеец, рабочий Трубочного завода большевик М. С. Степанов[68].

2 декабря 1917 г. войска донского атамана генерала А. М. Каледина при ключевой поддержке белых добровольцев занимают Ростов-на-Дону. В городе начинаются расстрелы большевиков и рабочих. Против проявленного в эти дни насилия выступила Городская Дума Ростова и Нахичевани. Дума заявляла, что «самым энергичным образом протестуя против насилий, обрушившихся главным образом на рабочее население обоих городов (произвольные обыски и аресты, непринятие мер против самосудов и расстрелов и т. д.)… считает необходимым снятие военного положения, прекращение обысков и арестов и прекращение дел, начатых в связи с гражданской войной…»[69]. Позднее, 11 декабря 1917 г., состоялись похороны 62 расстрелянных ростовских рабочих[70]. Факт гибели населения признавал и атаман Каледин, встречающим его при въезде в город он заявил: «Мне не нужно оваций. Я не герой и мой приход не праздник. Не счастливым победителем я въезжаю в ваш город… была пролита кровь, и радоваться нечему. Мне тяжело. Я исполняю свой гражданский долг»[71]. Калединское признание фиксируется и в других белых воспоминаниях: «Было страшно пролить первую кровь»[72]. По литературному свидетельству известной советской писательницы М. С. Шагинян, проживавшей в то время в городе (глава 5. «Пули поют» повести «Перемена»), предварительно рабочих и красногвардейцев пытали в Балабановской роще. «Гнали казаки перед собою рабочих. Рабочие были обезоружены, в разодранных шапках и шубах, с них поснимали, что было получше. Когда останавливались, били прикладами в спину. Их загоняли в Балабановскую рощу. Там издевались: закручивали, как канаты, им руки друг с дружкой, выворачивали суставы, перешибали коленные чашечки, резали уши. Стреляли по ним напоследок и, говорят, было трупов нагромождено с целую гору. Снег вокруг стаял, собаки ходили к Балабановской роще и выли»[73].

Конфликты со смертельным исходом юнкеров с рабочими в Ростове-на-Дону имели место и в последующие дни. Когда группа рабочих окружила на улице караул юнкерского батальона и стала выкрикивать лозунги: «Долой войну! Долой контрреволюционеров! Долой кадетов!», то юнкера после устного предупреждения открыли прямой огонь на поражение по рабочим. В результате было убито четверо рабочих и имелось большое количество раненых