– Сережа, ты чего там?
– Ничего, провожу осмотр, – вышел из детской лейтенант.
– Какой вам осмотр в комнате ребенка? – кричала жена Бакаева, укачивая на руках двухлетнюю плачущую девочку.
А дочери Корикова четыре. Он бы убил, если бы ее вот так потревожили.
Но и Бакаев, похоже, готов был убить: стоял со сжатыми кулаками, стиснув зубы, бурно дышал и ненавидящим взглядом смотрел на полицейских.
– Спокойно, спокойно! – приговаривал капитан. – Татьяна Сергеевна? Татьяна Сергеевна?
– А? Что? – соседка не сразу поняла, что к ней обращаются. Встала.
– Нормально себя чувствуем?
– Ничего.
– Так. Значит, там мы были, пройдем сюда! – и капитан пошел в другую комнату, которая была спальней супругов.
– Вы что ищете, сволочи? – не сдержался Бакаев.
– Выбирай слова, папаша! – посоветовал ему лейтенант, а капитан весело ответил:
– Что мы ищем, Виктор Викторович, вы и без нас знаете! Вас мы ищем! И нашли.
– И что?
– Ничего, действуем по инструкции.
Он заглянул в платяной шкаф, открыл тумбочку возле кровати, приподнял и бросил журналы на столике.
– Теперь что у нас? Кухня? Там я не успел ничего посмотреть, а надо!
В кухне капитан открывал все подряд ящики. Будто не знал, какой ящик нужен.
Кориков внимательно смотрел.
И вот оно: рука капитана достает пакет.
– Дешевка, кто тебе поверит? – закричал Бакаев. – Тупая работа, капитан!
Кориков поднял пакет в вытянутой руке:
– Татьяна Сергеевна! Алексей Олегович! Мы видим обнаруженный в квартире гражданина Бакаева некий пакет! Что в нем?
Он развернул пакет, в нем оказалось еще два свертка. В том, что побольше, была пачка стодолларовых купюр, а в маленьком – белый порошок.
– Звери! Сволочи! Гады! – кричала жена Бакаева.
– Нина, отойди и успокой Лану! – приказал ей Бакаев. – Не бойся, я это разрулю, им это не пройдет!
– Пройдет, – заверил капитан.
Он еще что-то говорил – и Корикову, и Татьяне Сергеевне, и лейтенанту, и Бакаеву, потом сел за стол, вынул из папки бланк, начал заполнять.
С Кориковым что-то случилось: он все видел и слышал, но словно не понимал. Такое с ним уже бывало. Однажды с пацанами играли на стройке, вдруг подошли трое неизвестных, постарше, что-то спросили, к чему-то привязались и вдруг построили всех в ряд и начали бить по затылку. Били и смеялись. Приказывали не плакать. Кто плакал, того били еще. Лешу Корикова тогда не поставили в избиваемый ряд – может, потому, что он выглядел очень уж маленьким. Но он все равно стоял и ждал своей очереди. Мог бы ведь убежать или просто отойти, чтобы обозначить свою непричастность. Нет, стоял, онемев и оглохнув, поняв тогда правду книжного выражения «страх сковал все тело». И другие были случаи, последний – в метро, где двое пьяных парней пристали к девушке, хамили ей, трогали ее, мужчины отворачивались, женщины возмущались, в Корикове закипала кровь – он это почти физически ощущал, он чувствовал, что еще немного и не выдержит, вступится. И будь что будет. Но не успел: поезд подошел к станции, девушка выбежала, придурки остались, уставшие от своего веселья, никого больше не тронули.
Он очнулся от тычка в плечо.
Это выводил его из забытья лейтенант:
– Ау, в чем дело, спим на ходу?
– А что?
– Распишитесь, – капитан протягивал ему ручку и указывал на лист бумаги.
Кориков машинально взял ручку.
Слышались плач девочки и глухие рыдания женщины. Бакаев стоял у стены, скрестив руки.
Кориков взял лист. Увидел свою фамилию. Слова скакали перед глазами. «В присутствии… обнаружены… По свидетельству…»
– Это что? – спросил он.
– Формальность. Вы видели то, что видели, подтверждаете это в качестве понятого, вот и все.
– Не формальность! – подал голос Бакаев. – Вы откуда этих людей взяли? Они свои права и обязанности знают? Вам объясняли? – напрямую спросил он Корикова.
Кориков растерянно смотрел на него.
– Бакаев, усугубляете! – сказал капитан. – Опытный же человек, в курсе: действие вызывает противодействие. Не ставьте нам палки в колеса.
– Вам поставишь, у вас колеса литые! – отреагировал Бакаев, и Кориков мысленно оценил присутствие духа этого человека: он не только спорит с правоохранителями, но и находит остроумные формулировки. А может, он закоренелый преступник, и ему это не впервой?
