– Косяк! – признал Рома. – Ах он гад! Все заново переложит, обещаю! Вот что значит не уследить.
– Ой, да ладно тебе! – рассмеялась Нина. – Будто я не знаю, что они все для скорости так работают. И тебе это прекрасно известно! Учти, Рома, я все по интернету изучила – и как плитку класть, и как полы, мы о стяжке и подложке с тобой отдельно поговорим. И пусть попробуют те, кто потолок будет обрабатывать, не дать подсохнуть после грунтовки!
– Нин, у меня лучшая бригада в Москве! – успокаивал Рома улыбаясь, и видно было по этой улыбке, что видел он перевидел таких специалистов, кое-что вычитавших в интернете, все равно свое возьмет, обманет на цене, на качестве, а где можно будет, напортачит, потому что без этого в Москве ремонта не было, нет и не будет. Дмитрий знал это, но помалкивал, не хотел огорчать Нину.
Он только спросил после ухода Ромы:
– А почему он тебя на ты? Совсем ведь пацан, ты ему в матери годишься.
– Отстал от жизни, Дима, они сейчас все тыкают.
Дело спорилось, кипело, бедный Рома почти все время торчал здесь, хотя у него были и другие объекты, некоторые мастера отказывались работать. Один заявил: «Я вам не негр на плантации, чтоб надсмотрщик надо мной стоял!».
– Ты понимаешь, в чем дело, – горячо делилась Нина с мужем, – они настолько привыкли халтурить, что нормально работать уже не умеют! Ванну установили и быстренько начинают ее закладывать, а я заглянула под нее, там сливная труба без сифона! Это такая загогулина, – она показала рукой, видя, что Дмитрий не понимает (он был силен только в электронных устройствах), – там водяной замок образуется, чтобы не воняло из трубы и стояка. Я им говорю: ребята, вы забыли или нарочно? А они мне: хозяйка, тебе лучше хотели сделать, сифоны ведь засоряются! Я говорю: дурочку-то не делайте из меня! Пришлось им поставить. И они ведь даже не нарочно, просто сифона не было, а за ним ехать – время терять. А воруют, Дим, ты не представляешь, ну просто на всем! Купили на стройрынке шпаклевку сухую, а ее много, показывают мне товарный чек, ну, знаешь, бумажка такая от руки с печатью. Я говорю: а кассовый чек где? Они мне: там не дают. Поехала, проверила: ага, не дают! Все дают, если спросить. В чем химия, Дима: упаковка стоит, допустим, пятьсот, а они продавцу говорят: ты напиши в товарном, что семьсот, а мы тебе пятьсот пятьдесят заплатим. То есть продавцу пятьдесят навара, а им сто пятьдесят – с каждой упаковки! За мой счет! Нет, сама буду по рынкам ездить и все закупать.
И Нина, действительно, ездила с Ромой и мастерами по рынкам и магазинам, все контролировала, все проверяла. Рома вздыхал и говорил:
– Нин, я прям поседею с тобой, нельзя так до людей докапываться. Они разозлятся и хуже работать будут.
– То есть они хорошо работают только тогда, когда можно воровать?
– Неправильно вопрос ставишь, – отвечал не по возрасту рассудительный Рома. – Каждый человек в работе хочет иметь свой интерес, тогда он в настроении.
– А ты им просто плати по-человечески! Ты, я вижу, Ромашечка, на «мерседесе» уже катаешься, пускай и подержанном, хотя еще мальчик сопливый, прости на добром слове, это с каких денег, интересно?
Предложение платить по-человечески так насмешило Рому, что он чистосердечно рассмеялся и закрутил головой.
– «Мерседес» от фирмы, – сказал он, смеясь, – а ты, Нин, жизни не понимаешь.
Долго ли, коротко, квартира стала приобретать вид просто шикарный. Потолки кипенно-белые, обои приятных оттенков с рельефной фактурой («чем больше рельеф, тем богаче смотрится», – объяснила Нина), на полу паркетная доска под дуб теплого светло-коричневого оттенка, ванная и туалет, стену меж которыми разрушили, образовали почти просторное помещение, облицованное неяркой матовой плиткой, похожей на настоящий камень; Дмитрий признал, что у жены хороший вкус, и сказал об этом Нине, она расцвела и поцеловала его.
Их интимные отношения в это время приобрели молодую новизну и свежесть, переезд из опостылевшей десятиметровой спаленки в другое пространство показался им путешествием, а любое путешествие, как известно, пробуждает интерес друг к другу.
