– Да ничего, – развел руками Борис Соломонович. – Это и плохо! Я знаю, если сравнить с армией, что такое сержант-хохол, старшина-татарин, а уж что такое лейтенант-грузин, о, это песня, лейтенант-грузин – это праздник, который всегда с собой! А вот что такое сержант-еврей, или старшина-еврей, или даже лейтенант-еврей, я сказать не могу: во-первых, это в определенном смысле нонсенс, учитывая нелюбовь этой нации к армии, Израиль опускаем по умолчанию, там другое, а во-вторых, и это основное: еврей-руководитель есть загадка и неопределенность. Никогда не знаешь, чего от него ждать. Вот что самое сложное.
– А откуда вы про сержантов и старшин знаете? – спросила Лиза. – Вы разве служили в армии?
– Это так сложно представить? Служил, дитя мое, и не в армии, а во флоте, четыре года! Правда, в береговой артиллерийской службе.
– Правда? А расскажите!
– Обязательно. В пятницу.
Все поняли и согласились: самые интересные разговоры всегда приберегались для пятницы.
Как нарочно, именно в пятницу Дымшев и явился. Обычный мужчина, без признаков национальной принадлежности, светловолосый, очки в дорогой оправе (определила Марина, разбирающаяся в этом), костюм и туфли из Европы (тоже авторитетное свидетельство Марины).
Он прибыл так, словно с самого начала имел задачу испортить о себе впечатление: въехал в ворота на представительской «Audi A8», с шофером, который не церемонясь поставил машину прямо перед входом в здание ОТДЭ, нагло наехав колесами на кромку газона. Сотрудники свои машины ставили не во дворе, чтобы не портить вида, а за воротами, где, между тополями, устроены были специальные места с полосками. Потом выяснилось, что машина с шофером – не бонус от руководства предприятия, просто Дымшев привык на своих должностях ездить именно таким образом и, уйдя с высокого поста, умудрился выкупить машину по остаточной стоимости и платил водителю зарплату от себя лично.
– Оно явилось! – прокомментировал Влад.
Борис Соломонович на правах старшего познакомил Дымшева с коллективом: назвал всех поименно, указал должность, обязанности и дал краткие характеристики – естественно, самые лестные, сдабривая, как всегда, свою речь смешными словечками.
Дымшев ни разу не улыбнулся, но и не дичился, всем пожал руки и сказал:
– Ну а я Дымшев Николай Павлович. Будем с вами работать.
Работать он взялся старательно, долго беседовал с Борисом Соломоновичем, вникал в суть, а к концу дня заявил:
– Ну что ж, я еще тут посижу с бумагами, в понедельник опять увидимся. С утра ровно в девять планерка. Теперь, так сказать, по производственному быту. Я заметил, некоторые курят, – (Марина, Влад и Павел переглянулись), – так вот, в здании, естественно, никаких курилок.
– У нас их и нет, – сказал Павел. – Мы на улицу выходим.
– Это сейчас, пока еще тепло. А потом?
– Там сени есть, тамбур такой…
– Нет. Тоже на улицу, извините. Или бросайте, что намного лучше. Далее. Надо будет сделать небольшой ремонт, переедем временно в главный административный конкурс. А может, там и останемся, тут, извините, курятник какой-то. Далее. У вас тут, я смотрю, столовая прямо по месту работы…
– Кухня, – вставила смелая Марина.
– Неважно. Это, конечно, абсурд. Кофейный автомат можно оставить, я понимаю, все мы люди, остальное придется убрать.
– Нам разрешило руководство, – негромко сказал Борис Соломонович.
– Теперь я ваше руководство, – сказал Дымшев, и все поморщились от кислой банальности этой фразы.
Выходили все вместе, поникшие. Шли мимо машины, где дремал шофер Дымшева.
– И не очумеет так весь день сидеть, – пробормотала Ирина.
Вышли за ворота.
– Кого подвезти? – спросила Лиза.
– Я пешком, – сказал Борис Соломонович.
Решили отправиться пешком и остальные.
Понуро брели к метро.
Говорить не хотелось, да и так все ясно: пятница испорчена. Что будет с последующими пятницами, неизвестно.
– А может, в ресторанчик какой-нибудь? – предложил у метро Павел, не надеясь, что с его предложением согласятся.
И, конечно же, не согласились. Ресторан – совсем не то. Свои припасы не выложишь, в карты не поиграешь. Да и вообще…
– А у меня сегодня водка на бадьяне, мускатном цвете и кардамоне, – грустно сказал Борис Соломонович.
