Наряду с этим христианство изначально выражало неприкрытую вражду ко всем тем, кто не хотел принять новую религию. Тексты Нового завета полны открытых угроз и проклятий в их адрес: «…врагов же Моих тех, которые не хотели, чтобы Я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо Мною» (Лук. 19, 27); «…если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Иоан. 8, 24); «…кто не будет веровать, осужден будет» (Мар. 16, 16); «…кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема» (1 Кор. 16, 22). Второе послание апостола Иоанна, которого церковь неизменно именует «апостолом любви», запрещает даже впускать в дом и здороваться с теми, кто не признает учения Христа (стих 10).
Тем самым христианство, именующее себя «религией любви», уже изначально вносило размежевание между людьми не по их реальному положению в обществе, не по их нравственным, деловым и другим человеческим качествам, а по признаку их отношения к богу. Оно посылало проклятия не по адресу действительных врагов народных масс, рабовладельцев и палачей освободительных движений, а по адресу лишь «врагов божьих», противников новой религии, которые в практической жизни могли быть вполне благородными, высоконравственными людьми. И это не пустые словесные угрозы. В результате превращения христианства в господствующую религию христианские церкви приобрели огромную силу и власть. Свое могущество они использовали для беспощадной расправы с идейными противниками, в том числе и внутри христианства. Примеров тому не счесть. Достаточно вспомнить хотя бы длительное преследование старообрядцев со стороны Русской православной церкви, инквизицию, направленную против как свободомыслия, так и еретических движений.
В условиях победившего социализма стало практически невозможным проповедовать открытую вражду к инаковерующим и неверующим. Советские люди в своем абсолютном большинстве, каких бы убеждений в вопросе религии они ни придерживались, чувствуют себя братьями по классу, товарищами и соратниками по борьбе за торжество идеалов добра и справедливости в нашей стране и во всем мире. Под влиянием произошедших перемен христианские проповедники в нашей стране пытаются по-новому переосмыслить библейские изречения, преподнести их в форме, приемлемой для изменившегося сознания верующих. Понятие «ближний» сейчас истолковывается в максимально широком смысле. Так, православный богослов, давая собственную оценку известной уже читателю евангельской притче о самарянине, пишет: «Господь велит нам в каждом человеке видеть своего ближнего»[25]. Такой вывод вовсе не вытекает из новозаветного текста, но зато он больше соответствует духу нашего времени. Так же расширительно пытаются толковать понятие «ближний» и баптистские проповедники, заявляя, что надо любить «все человечество, всех людей, живущих на земле, независимо от расы, национальности, социального положения, образования»[26].
Новый характер складывающихся в мире отношений между людьми вынуждена учитывать и католическая церковь. Она не может не считаться с тем, что пролетарские идеи о равенстве и братстве всех людей труда привлекают на свою сторону все новые и новые массы населения во всех уголках земли. Поэтому католическая церковь тоже стремится придать своим нравственным принципам видимость высочайшей гуманности, человечности. Папа римский Павел VI в речи на заключительной сессии второго Ватиканского собора говорил о том, что церковь несет «прежде всего — любовь; любовь к людям нашего времени таким, каковы они есть, там, где они есть, любовь ко всем»[27]. Небезынтересно заметить, что это высказывание главы католической церкви воспроизвел на своих страницах печатный орган Русской православной церкви, тем самым признав его соответствие православной точке зрения.
Но идея человеческого братства в христианском учении, соединенная с религиозным пониманием сущности человеческого общества и самого человека, теряет свою гуманность и превращается в нечто противоположное настоящему гуманизму. В самом деле, согласно современному религиозному пониманию, «ближним» является всякий человек: добрый и злой, благородный и нравственно извращенный, трудящийся и тунеядец, угнетенный и угнетатель. Как Солнце в равной мере светит для всех, так и человек должен любить всех, независимо от личного благорасположения к ним. Но Солнце функционирует по чисто естественным законам. Оно не связано с человеческим обществом, со страстями и переживаниями людей. Человек же существо общественное, он тысячами нитей связан с обществом, с его интересами, заботами и тревогами. И сам он преследует определенные цели, испытывает те или иные побуждения, чему-то радуется или из-за чего-то негодует, что-то одобряет, а что-то осуждает. Без проявления подобных свойств человек перестает быть человеком, он погибает как личность. Поэтому религиозное требование проявлять одинаковые чувства к носителям добра и носителям зла вовсе не гуманно. Оно равносильно попытке поставить человека по ту сторону добра и зла, что разрушает в нем человеческие качества. Это религиозное требование любить в равной мере всех настолько абстрактно, что практически не может быть выполнено никем и никогда.
