Она показала на тыльную часть кистей и строго спросила:
- Понял?
Я кивнул головой. Как ни понять?
- Зачерпнешь из реки воду, умоешься тем, что осталось, потом тихо скажи: "Что сделано мне, возьмите себе!" Три раза водичку из реки зачерпнешь, три раза умоешься, три раза скажешь. Запомнил?
Я снова кивнул.
- Теперь самое главное. По дороге домой будет казаться, что кто-то тебя зовет, окликает издалека. Оборачиваться нельзя. Навстречу тебе попадутся два человека: старая бабка, вроде меня, и молодая девка. О чем бы они тебя не спросили, нужно молчать и читать про себя молитву. А как доберешься до хаты, ни слова не говоря, сразу ложись спать.
Казалось бы, все просто. Но когда бабушка Катя попросила меня повторить инструктаж, я все время что-нибудь забывал и путался в простейших деталях. Это ей не понравилось:
- Ох, водит тебя нечистый, ох, водит! Ну ладно, я сегодня до часу под иконками посижу. Помогу тебе, неразумному. Завтра зайдешь, заберешь лекарство. К утру приготовлю.
Как же мне, здоровому мужику возрастом под полтинник, было жутко и стыдно! Дослушав полуночный гимн, я вышел из дома в одних трусах и крался по ночному шоссе, стараясь держаться ближе к кювету, чтобы никто не увидел. Ступни, отвыкшие от ходьбы босиком, больно кололи мелкие камни.
Я выполнил в точности все, что наказала мне Пимовна. Может быть, чуть быстрее, чем надо, умывался и читал заклинания. Уж слишком холодной была вода. На дворе середина марта. До настоящей весны еще надо дожить.
Особенно страшно было на обратном пути. Меня действительно звали. И мама звала, и дед, и Витька Григорьев кричал свое "ур-р-р". Вот только старуху с молодкой я почему-то не встретил. Когда закрывал калитку, заметил на нашей дороге два движущихся силуэта. А может быть, просто, это мне показалось.
- Ты молодчага, - сказала бабушка Катя, - вижу, что помогло. Ступай, Сашка, домой, закройся на ключ и никому калитку не открывай. Особенно мне. Лекарство будешь пить натощак. По две столовые ложки перед едой, - и она всучила мне стеклянную банку с жидкостью желтого цвета, подозрительно пахшую чесноком.
Я продержался четыре дня. Из дома не выходил даже когда закончился хлеб. В калитку ломились, стучали в окно, но я не поддался. Потом прикатили менты и тупо взломали дверь.
Серега орал, что ему остохренели мои закидоны, что "нужно быть мужиком и не прятать, как страус, жопу в песок".
С порога орал. Странный он человек. Считает, что рак - это болезнь заразная. Ни к матери не подходил, ни ко мне. Хорошо хоть, дал денег. Вернее, не дал, а положил на стол. На тот самый стол, за которым мы с ним когда-то учили уроки.
В общем, в Майкоп меня отвезла ментовская "Нива". За рулем сидел старший следователь ГУВД Краснодарского края Серега Журбенко - корефан моего брата. Был он в форме и при погонах майора. Наверное, потому в клинике посчитали, что я - арестант и допустили к амбразуре без очереди. А ну как карманы обчистит?!
Я сунул в окошко паспорт, карточку медстрахования, медицинскую карту с результатами злополучной комиссии и направление лечащего врача. В ответ получил талончик в лабораторию для повторной сдачи анализов.
Серегу такое положение дел очень обрадовало. Он уже, было, настроился убить на меня весь день. Ну, еще бы! Очередь в регистратуру здесь занимают с пяти утра, каждые полчаса ведут пересчет, пишут номерки на руках. А мы - пять минут не прошло - раз! - и уже в дамках!
Мне тоже понравились местные ништяки, поэтому я не протестовал, когда он схватил меня за руку и повел на второй этаж, грубовато толкая на поворотах.
И снова у нас срослось. Люди безропотно расступились и я, не успев покурить, проник в лабораторный предбанник, разделся и закатал рукава. Журбенко присел рядом и строго следил за происходящим, положив руку на кобуру.
Меня обслужили как VIP-персону и, даже, пообещали "сделать все как можно быстрей".
Мы спустились во двор, покурили на одной из скамеек и уже сговорились "рвануть по пивасику", но получился облом. На крыльце объявилась лабораторная тетка и пригласила нас на "еще один повторный анализ". Что-то у них там, в машине сломалось.
