Эх, было, да быльем поросло. И ведь, не вернешь! Ну, кто я теперь? - маленький неискренний старичок, урод с испоганенным взрослостью разумом. В любой детской игре я буду стопроцентно фальшивить, и ненавидеть за это себя. Нет, невеликое счастье -
пройтись по второму кругу. Жизнь после смерти это не путевка в Артек. Когда рядом с памятью совесть, нет от нее стопроцентной радости.
Высоко за моею спиной звякнула застекленная дверь. Быстрые каблуки сбежали по высоким ступеням.
Женька, - флегматично подумал я, - кто же еще?
Принцесса была в праздничном белом платье. Поравнялась со мной, она обернулась, уронила голову на плечо. Лицо у нее какое-то переменчивое, играет эмоциями. Мышцы настолько подвижны, что после каждого нового взгляда, его узнаёшь разве что, по глазам. Они как ночные бабочки, готовые сорваться в полет. То узкие и раскосые, а то... как взмахнут ресницами в полный размах!
- Не бойся, - прошептал ветерок, поднятый ее платьем, - ты не скоро умрешь...
Слова (если только это были слова), ни капельки не утешили, а только нагнали еще больше тоски. Зачем оно мне?
А Женька уже стояла перед раскрытой дверью сарая.
- Мальчишки, - сказала она, - вы тут не заигрались? Руки мыть и быстро к столу! Тетя Саша зовет.
- Ну, если завгар разрешит... - в этот раз прикололся Славка, и не выдержал, сорвался на смех.
- Что магарыч нужен? - подыграла ему принцесса. - Сейчас принесу...
- Нет! Мы пошутили! - испуганно пискнули пацаны.
Мы столпились у рукомойника - спаянный экипаж боевого бомбардировщика. Те, кому довелось не пропасть в начале лихих девяностых. Не спиться, не присесть на наркотики, а выжить и жить, поддерживая себя, и друг друга.
Рубен брызгался теплой водой. Славка, смеясь, уворачивался. А мне казалось несправедливым, что сегодня, как и в конце жизни, нас будет всего трое из всего неугомонного класса.
Дальше, в принципе, рассказывать неинтересно. Застолья без водки, отличаются друг от друга только блюдами на столе. Долма д-тарпы, лимонад, неизменный трехцветный пирог, конфеты (куда без них?) - все было вкусно. Но праздник, в детском понимании этого слова, у меня не сложился. Права мамка Рубена. Невезучий какой-то день. Совсем выбил из колеи. Ску-учно! Замолчали и пацаны. Никто не мешал, не сдерживал, а вдвоем вдоволь не подурачишься, если третий надулся как сыч. Тетя Шура и Женька, которую причислили к взрослым, ушли к дяхану Пашке. Из-за стенки уже раздается топот ног и громкое "ча-ча-ча". В другой половине дома свои интересы, совершенно иные напитки и темы для разговоров. Там настоящий праздник. Это я по себе знаю.
Мы по-быстрому набили утробы. Пацаны сговорились идти в сарай, чтобы продолжить игру в гараж.
- Из трех двигунов чего-нибудь соберем, - озвучивал Рубен ближайшие перспективы.
Скрипя сердцем, я согласился. Рубашка еще не высохла, да и негоже в любом возрасте: пожрал - и сразу домой.
Та еще мука - вести свою партию и не фальшивить. Но опыт великая вещь. Я вспомнил Пьера Ришара в фильме "Игрушка", из которого вычленил одну из главных идей: играя во взрослых с детьми, нужно быть взрослым.
Рубен, на правах именинника, распредял роли:
- Я буду заведующим гаражом, Славка мастером по ремонту, а ты...
- Инженером по технике безопасности!
Наивные пацаны согласились. Не подумав, сказали "лады".
Ну, думаю, щас! Пусть только попробуют взяться за молоток и отвертку, будет им внеочередной инструктаж. Целую речь для них приготовил. Типа того, что "Не понял, товарищ завгар? Достойный пример вы показываете своим подчиненным! Наряд не открыт, на верстаке бардак..."
Именно в этом месте и случился облом. Калитка затряслась, загремела. Кто-то нетерпеливый стучался в нее ногами. Рубен выронил молоток, пошел открывать. Славка сжал кулаки, двинулся следом за ним. Я тоже подумал, что гость не к добру. Мальчишки так не наглеют. Наверное, это кто-то из взрослых. Скорее всего, отец того пацана, что огреб от меня ногой. Если с сыном что-то не так, есть у него вменяемый повод.
Прятаться я не стал. Ноги не шли. Холодное, липкое чувство разлилось по грудине, отдалось тяжестью в животе. Этого еще не хватало!
