– Эйбрахам. Эйб.
– У него есть магазин?
– Да. Называется «Валентайн и сын». О, смотрите! – воскликнула Иди, с восторгом глядя на серое лондонское небо, которое теперь закрывали яркие шары, поднимавшиеся над больничной крышей. Постепенно некоторые шары отделялись от остальных, и ветер уносил их навстречу неизвестности. Она видела, что ее спутник сначала посмотрел туда же, куда и она, а затем быстро опустил голову, когда из-за живой изгороди появился какой-то человек, который вел рядом с собой велосипед.
Она сразу почувствовала себя виноватой, у нее внутри все сжалось при мысли, что мальчик-посыльный из магазина может внезапно проявить интерес к ее новому хобби – помощи в организации побега. Иди напомнила себе, что мистер Джонс – не преступник. И встретила взгляд молодого человека бодрым приветствием.
– Смотри, какие воздушные шары, – сказала она, заставляя его поднять взгляд вверх и надеясь, что он не запомнит человека, идущего рядом с ней. – Это в честь праздника. Там есть торт. – Она улыбнулась.
Они прошли мимо подростка, который вежливо прикоснулся к своей кепке.
– И сын? – непринужденно спросил мистер Джонс.
Она моргнула, мысленно возвращаясь к тому, о чем они говорили. Иди кивнула, пожав плечами.
– Извините, я не хотел…
– Нет, все в порядке. Дэниела с детства готовили к этой работе. Отец всегда хотел, чтобы он унаследовал магазин.
– Конечно. И вы тоже изучали семейное дело, да?
Она тихо вздохнула.
– Я швея, да.
– Вы можете раскроить и сшить костюм?
– Разумеется, – подтвердила она, жалея, что это прозвучало почти с вызовом.
Он остановился, позволив ей первой пройти сквозь проем в ограждении между внешним миром и территорией госпиталя. Они сразу же услышали шум машин, но главным источником звука по-прежнему оставался праздник.
– Тогда семейному бизнесу ничего не грозит? – Он нахмурился, следуя за ней.
Иди пожала плечами. Разговаривать на эту тему не имело смысла.
– Вот мы и пришли, мистер Джонс, – сказала она, когда они вышли на тротуар из-под небольшой арки ворот, почти спрятанной за высокой изгородью, поросшей бирючиной.
Она увидела на его лице облегчение. Он явно был изумлен: после стольких месяцев в госпитале ему, должно быть, казалось, что он попал в параллельный мир.
– Так и есть, – согласился он, и Иди на миг смутилась, догадавшись, что случайно произнесла эту мысль вслух.
Веселая танцевальная музыка теперь казалась далекой из-за высокой зеленой изгороди, но ей вдруг на минутку захотелось, чтобы Джонс пригласил ее на танец. Она слышала, что целые кварталы выходили на улицу, чтобы отпраздновать окончание войны и порадоваться, что молодым смельчакам больше не придется отдавать жизнь за призрачную надежду на мир. Она отбросила эту мысль, переключив внимание на красочную патриотическую растяжку между фонарными столбами на улице сбоку от госпиталя.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она, когда ей вдруг пришло в голову, что она, возможно, только что помогла сбежать больному человеку.
– Свободным, – признался он. – Как один из тех разноцветных шаров. – Он на секунду глянул вверх, а затем радостно посмотрел на нее, и она пожалела, что не может увидеть его мальчишескую улыбку, которая, она была в этом уверена, скрывалась под его бородой. – Спасибо, мисс Валентайн. Я не забыл о своем обещании. Я у вас в долгу.
Она улыбнулась и откашлялась, чтобы отделаться от неловкого ощущения, которое незаметно охватило ее. Они незнакомы. Она не должна чувствовать такую связь с ним.
– Итак, куда вы теперь?
Он пожал плечами.
– Как можно дальше отсюда. Что бы вы посоветовали?
– Позвольте предположить, что, судя по акценту, вы, скорее всего, с юга. Но в то же время я бы не советовала вам ехать в Лондон – может быть, стоит начать путешествие с какой-нибудь деревеньки неподалеку от него.
– Прекрасно, – сказал он. – И мне пора в путь, потому что мне кажется, что скоро пойдет дождь.
– Вот, – сказала она, роясь в своей матерчатой сумке. – Возьмите мой зонтик.
– На вас прольется тот же дождь, что и на меня, мисс Валентайн.
– Но мне ехать гораздо ближе.
– А вам куда?
– Голдерс-Грин. – Она видела, что название ничего ему не говорит.
