Хранители времени - страница 44

Вообще, у нас сигнализация в каждой комнате стоит. Вандализм — не примета сегодняшнего дня. Александра Львовна Толстая в 20-е годы все парки оградила колючей проволокой, когда стала директором Ясной Поляны, чтобы сохранить насаждения. А Софья Андреевна обращалась через газеты к посетителям, чтобы вели себя достойно. Что поделать, 400 гектаров, разве за всем уследишь без заборов!

— Среди моих любимых толстовских вещей на первом месте, конечно, письменный стол и диван. Когда я держу в руках перо, которым он писал свое завещание, это, конечно, вызывает особый трепет. Время от времени появляется какой-то предмет, на который смотришь как бы заново, влюбляешься в него. Например, есть такая миниатюрная вещица вроде булавки, которую всегда атрибутировали как зажим для бумаг. Недавно выяснилось, что это специальный держатель для пера! Или, например, палка-стул, которую вам показывали на экскурсии. На самом деле это английская охотничья палка, держатель для ружья. Такие палки были очень популярны в Англии в XIX веке; это потом уже к ней приделали сиденье, а изначально при помощи нее фиксировали ружье.

— У меня много любимых уголков в Ясной Поляне, но, конечно, есть места, которые мне особенно нравятся. Здесь, неподалеку от дома, растет ясень-«тройняшка», дерево из трех стволов. Я просто обожаю его! Но я уже научилась им просто любоваться, не трогать, не тревожить. Когда я на него смотрю, мне становится очень хорошо. Вообще, толстовские деревья вызывают удивительные впечатления: вот лиственница или те же «маменькины» тополя. Однажды весной, когда солнце только зашло, я посмотрела эти тополя на фоне вечернего неба. Ажурный узор ветвей, еще без листвы, произвел на меня такое сильное впечатление, просто до мурашек! Я никогда такого прежде не видела…

Я сама не пишу, но люблю читать. Когда долго живешь в ритме детей, семьи, мужа, иногда появляется мечта просто лечь с книжкой и читать.

У меня много любимых произведений Толстого, но себя, пожалуй, я ни с кем из его героев не ассоциирую. Но я знаю за собой такое, что мне лучше даже не открывать «Анну Каренину», особенно на работе. Потому что, если я зацепилась, то погружаюсь так, что теряю счет времени! Мне также всегда нравились толстовские рассказы, самый любимый — «Охота пуще неволи». Там такая динамика действия, что каждый раз читаю, как в том анекдоте — «знаю, чем кончится, но все дрожит!».

Люблю и современную литературу. В свободное время читаю тот список книг, который публикует «Большая книга» или наша Яснополянская премия. Ну, конечно же, далеко не все, обычно советуюсь с коллегами или с друзьями, ориентируюсь на их рекомендации. Долгое время я занималась писательскими встречами в Ясной Поляне, более десяти лет была организатором этих встреч, поэтому знаю многих из современных писателей. Майю Кучерскую знаю прекрасно. Очень люблю Басинского, считаю, что он искренний — а это одно из самых важных для писателя качеств. Я лично общалась с Варламовым Алексеем Николаевичем, с удивительным Андреем Балдиным. Мы также очень дорожим общением с Игорем Ивановичем Лихоносовым, частым гостем дома Толстого (Алексей Николаевич Варламов (род. в 1963 году в Москве) — писатель и публицист, исследователь истории русской литературы XX века. Андрей Николаевич Балдин (1958—2017, Москва) — эссеист, книжный график, дизайнер, архитектор, писатель. Виктор Иванович Лихоносов (р. 1936) — писатель, публицист. Живет в Краснодаре).

— Если бы Толстой сейчас был жив, ему, конечно, бы не понравилось в Ясной Поляне. В первую очередь ему бы не понравилось, что из него сделали идола. Недаром его предсмертными словами были: «На свете есть много людей, кроме Льва Толстого, а вы смотрите только на одного Льва». Иногда от осознания этого даже возникает субъективное чувство стыда. Что же касается Софьи Андреевны… Ну, вы же понимаете, что человек всю свою жизнь не может быть счастлив. Но, безусловно, она была счастлива с мужем какое-то время. Период написания «Войны и мира», конечно, был большим счастьем для всей семьи, вне всяких сомнений. Я думаю, что она была довольна — во всяком случае, успокоена, — когда поняла, что здесь будет музей. Именно благодаря ей мы теперь имеем возможность посещать этот удивительный дом, где практически все вещи лежат на тех же самых местах, что и прежде. И я чувствую перед Софьей Андреевной огромную личную ответственность.