Хранители времени - страница 37
Про Софью Андреевну
— Мне трудно сказать, была ли Софья Андреевна здесь счастлива. Во-первых, с таким своеобразным человеком вообще очень сложно. Знаете, я никогда не сужу людей — чтобы судить, нужно побывать в шкуре того человека, а это очень сложно. Так что никого не осуждаю и темы такие не люблю, но… раз бегала топиться, наверно, не очень счастливо. На мой взгляд, счастье для любой женщины — когда в семье мир, покой, дружба, взаимопонимание. А у них действительно этого не было, даже и с детьми лада не было… Я не знаю, на чьей бы я была стороне в их конфликте, сейчас столько разного пишут. Вот тот же Басинский (имеется в виду книга Павла Басинского «Лев Толстой: Бегство из рая» (М.: Редакция Елены Шубиной, 2010) — прим. ред.) — как он все это оголил (хотя написано хорошо). По чьим меркам судить? Опять же, я ни в чьей не хочу быть шкуре, в своей бы остаться!
Про разницу восприятий
— Наши залы оформляли мастера из яснополянского отдела народного творчества. Все вручную сделано, мы тут каждый уголок продумывали. Но люди не сразу это восприняли. Как-то раз одна женщина пришла и говорит: «Это что, кафе? В кафе все должно быть выложено кафелем!»
Хранительница Ясной
Автор: Гусева Александра
Ясная Поляна — родовое имение русского писателя Льва Николаевича Толстого. Лев Николаевич прожил в усадьбе большую часть жизни и похоронен здесь же — в лесу Старый Заказ, на краю оврага. Благодаря его дочери, Александре Львовне, в 1921 году — спустя 11 лет после смерти писателя — в Ясной Поляне был открыт музей.
Сегодня Ясная Поляна представляет собой крупный музейный комплекс, который включает в себя не только толстовскую усадьбу, но и усадебный ландшафт: парки и лесные угодья, собственноручно посаженными Толстыми, пруды, оранжерея, архитектурный ансамбль (дом Волконского, флигель Кузминских, кучерская изба и др.).
Когда мы очутились в Ясной Поляне, шел проливной дождь. По чавкающим дорожкам спешили к дому Волконского — там, в маленьком душном кабинете, мы застали невысокую женщину с короткими седыми волосами. У нее густая медленная речь и взгляд внимательный, изучающий. Это Элеонора Петровна Абрамова — главная хранительница Ясной Поляны, посвятившая музею-усадьбе более сорока лет. Разговор обещал быть долгим.
70-е. Прежний вектор
«Войну и мир» (коричневый том с барельефом) Элеонора Петровна прочитала еще в шестом классе. А в Ясную Поляну устроилась по окончании Тульского педагогического института в апреле 1971 года. Так появилась запись в ее трудовой книжке — «временный экскурсовод».
— Все когда-то начинали в Ясной Поляне с этой должности. Получится, значит, будешь основным сотрудником. Но экскурсии водить, по крайней мере 5—10 лет, — это твоя обязанность. — поясняет Элеонора Петровна. — А потом посмотришь, куда взгляд твой упадет, что тебе будет интересно. Я когда-то занималась и выставочной работой экспозиции, знаю, что это такое. А из экспозиции как раз попала в хранительскую работу.
Одна из главных тем нашей беседы — возвращение к прошлому. Что было «тогда», что «сейчас»? По словам Элеоноры Петровны, во второй половине ХХ века в Ясной Поляне совершенно не интересовались вещью как таковой. Скажем, письменный стол, за которым работал Толстой, или черный диван, на котором он родился, представлял ценность только потому, что принадлежал великому русскому писателю. Но откуда он взялся, кем был привезен и сколько ему лет — тогда этими вопросами не задавались.
У Татьяны Львовны Толстой была книга, в которой хранились своего рода «анкеты» об их большой семье. И на первый вопрос «Где вы родились?» Толстой отвечал: «В Ясной Поляне на кожаном диване».
К слову, там же родились братья Толстого и все его дети. Этот диван и сегодня стоит в углу писательского кабинета.
Изначально он был обит зеленым сафьяном, натянутым гвоздиками с золочеными шляпками. Восемь ножек, три ящика (позднее Лев Николаевич будет хранить в них рукописи), спинки нет — вместо нее три подушки; в боковых стенках дивана — выдвижные доски, чтобы можно было положить книгу. В 1907 году сафьян заменили черной клеенкой.
