– Ладно уж, спи, отдыхай. Куда сейчас с тобой ехать! Ты и на кобылу-то не влезешь после того, как столько слопал. – Табунщик потянулся и, закрывая глаза, пробормотал:
– Да смотри за ней, чтобы в село не ушла. Мой-то от меня никуда не денется…
Время перевалило далеко за полдень, а Шемма все спал богатырским сном. Кобыла Мона, судя по всему, не собиралась убегать в село – ей пришлись по вкусу местная трава и общество Буцека. Витри устал сидеть, жестоко кусались слепни, маленькая горластая птаха в камышах выводила одну и ту же визгливую руладу, живописно дополняя храп Шеммы.
Он потянул табунщика за ногу. Тот что-то пробормотал и перевернулся на бок. Витри начал будить его усерднее. Шемма мычал и отбивался, но все-таки проснулся и сел.
– Ехать пора. Вечер скоро, – напомнил ему Витри.
Шемма огляделся и широко зевнул.
– Да. Веди лошадей, парень. – Он почесал в затылке и предложил:
– Или уж поедим заодно?
Витри сделал вид, что не слышит, и пошел за лошадьми.
Шемма и Витри доехали до горного ущелья только на четвертые сутки пути. Все эти дни Шемма проявлял необыкновенную бдительность. Оставляя Витри наедине с вещами и кухней, он отправлялся бродить по окрестностям в поисках злоумышленников. Такая осторожность сначала понравилась Витри, потом начала раздражать его. Он догадался об ее причинах, но предпочел не связываться с Шеммой. Завтрак, само собой, тоже доставалось готовить ему, потому что утром Шемму могли разбудить только слова «завтрак готов», но Витри привык вставать рано и не особенно тяготился делами. Он смекнул, что чем раньше он скажет заветное «завтрак готов», тем раньше они оседлают коней и отправятся в путь, и вовсю пользовался этой маленькой хитростью, чуть свет подымая Шемму.
Был полдень, когда они подъехали к крутым жемчужно-серым Тионским скалам. Шемма, как обычно, пошел в дозор, а Витри занялся кухней. Оглядывая скалы, он думал, что потребуется целый день, чтобы перевалить через них, а оставаться на ночь в скалах наверняка было опасно. За обедом он поделился этой мыслью с Шеммой, и тот с радостью согласился посвятить остаток дня отдыху.
После обеда Шемма мгновенно уснул, а Витри задумался о предстоящем пути через скалы и вспомнил, что они не спросили у колдуна, где проходит тропа.
Он встал и пошел искать ее, чтобы не тратить впустую дорогое время завтрашнего дня. После долгого лазанья по скалам он нашел ее – тонкую ниточку, поднимающуюся вверх. Тропа шла не у воды, а на большой высоте вдоль склона ущелья. Там, где Витри проследил ее, она была достаточно широка, чтобы по ней могла пройти завьюченная лошадь, но ехать верхом здесь было слишком опасно. По правую руку подымались скалы, по левую – отвесный склон обрывался вниз, до самого Лоана. Сверху было слышно, как в порогах реки ревет вода.
Наутро они позавтракали, оседлали лошадей и тронулись в путь обычным порядком. У самых скал Витри окликнул табунщика:
– Эй, Шемма!
– Что? – отозвался тот.
– Пропусти-ка меня вперед!
– Это еще почему? – Удивленный Шемма не догадался даже возмутиться.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросил его Витри. – Ты спросил у колдуна, где тропа?
– Нет.
– Может, ты вчера осматривал окрестности и нашел ее?
– Нет, – растерялся Шемма.
– Раз ты не знаешь, куда ехать, тогда почему ты впереди?
– А ты как будто знаешь… – попробовал защититься Шемма.
– Я-то знаю, – заявил Витри. – Я вчера ходил в скалы и нашел тропу. Давай-ка посторонись, я поеду первым.
Шемма пропустил Витри вперед, и тот сразу же пришпорил Мону. Когда тропа пошла вдоль обрыва, они спешились и повели коней. Витри шел быстро, оглядываясь и проверяя, успевает ли за ним Шемма. Тот пыхтел, обливался потом, но не отставал.
Ближе к полудню Шемма окликнул своего спутника:
– Витри!
– В чем дело? – отозвался Витри.
– Давай поедим. Дорога тяжелая, пора бы уже подкрепиться.
Но Витри не собирался останавливаться на узкой тропе над обрывом.
– Дойдем до конца тропы, тогда и поедим, – откликнулся он.
– Мы только по кусочку, – настаивал Шемма. – Присядем, съедим и дальше пойдем.
Витри пошел вперед, не отвечая на уговоры табунщика. Шемма между тем, увидев на тропе большой валун, остановил Буцека и стал снимать с него мешки. Когда Витри оглянулся, табунщик уже отвязал мешок с провизией и направился к валуну.
