— Лондонскую? — хрипловато повторил он. — Когда Грейс ее окончила?
Не заметив перемены в его тоне, Тед быстро произвел в уме подсчет.
— Она поступила двенадцать лет назад. Значит, окончить должна была в двадцать один год.
Двенадцать лет назад Грейс было семнадцать. Тот же возраст, что и у стриженой студентки факультета живописи, которая сказала, что хочет сделать с Нила зарисовку, когда он завершил свою лекцию в лондонской школе искусств. Только у той девушки волосы были другого оттенка. Крашеные, сказал себе Нил. Она их тогда покрасила.
Манера Грейс двигаться, изящество ее длинных тонких пальцев, ускользающее ощущение, что когда-то он уже видел эту молодую женщину… Значит, она уже побывала в его постели. Двенадцать лет назад. Студентка Тина в действительности — это Грейс Кэмпбелл. Каким дураком нужно быть, чтобы не провести параллель?!
— Что с тобой, Нил? — спросила Кэрол.
Он поспешил взять себя в руки, недовольный тем, что хотя и частично, но показал, потрясение, вызванное своим неожиданным открытием.
— Простите, я задумался. Мне показалось, что несколько лет назад я встречал Грейс в лондонской школе искусств, — пояснил Нил с минимальной степенью правдивости. — Как-то раз мне пришлось читать там лекцию на тему о последних достижениях кибернетики.
Тед добродушно усмехнулся.
— Вряд ли вы встречались. Живопись и кибернетика сочетаются плохо. Не думаю, что бы Грейс заинтересовалась предметом твоего доклада.
Нил не стал спорить.
— Ну, пора пойти поздороваться с гордыми родителями виновника сегодняшнего торжества, — произнес он. — А также взглянуть на Джуниора. Надеюсь, он не расплачется, когда я возьму его на руки.
— В этом случае тебе нужно лишь отдать малыша матери. — Кэрол тонко улыбнулась.
Нил изобразил ответную улыбку.
— Хороший совет.
Затем, извинившись, направился к раскидистой сливе, под которой стояли Берни, Триша и Грейс. В течение всего короткого пути он уговаривал себя скрыть взбудораженные эмоции, что было нелегко.
— Привет, ребята! — обратился Нил к Трише и Берни. — Здравствуйте, Грейс.
Берии хлопнул его по плечу. Он, в свою очередь, легонько стукнул того в грудь — давний дружеский ритуал. Нил и Берни были одного роста, и оба обладали атлетическим телосложением. Но на этом сходство заканчивалось, потому что с тех пор, как Берни встретил Тришу, его эмоции всегда были на поверхности.
Триша чмокнула Нила в щеку, а Грейс с прохладцей произнесла:
— Здравствуйте.
Она и выглядела прохладно благодаря льняному платью светлого бирюзового оттенка и шляпке из той же ткани, украшенной белыми цветами. Непослушные кудри обрамляли ее лицо, легкий макияж подчеркивал утонченность черт лица и выразительность глаз. Голубых и загадочных.
Движимый гневом, которого ему не хотелось признавать, Нил взял Грейс под локоть, наклонился и поцеловал в каждую щеку — как принято во Франции.
Грейс сразу напряглась. Запах ее духов был едва уловим, кожа — гладкая как шелк и теплая, как пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи.
Целовать ее было совсем не то, что целовать Тришу. Впрочем, Нил заранее знал, что будет именно так.
— Как мило с вашей стороны, что вы приехали, — сказал он и увидел мгновенно вспыхнувшие на щеках Грейс алые пятна гнева.
И тут Нил совершил еще одно открытие. Его вдруг осенило, Грейс вовсе не безразлична к нему. Она желала его тогда, в номере лондонской гостиницы, и желает сейчас. Не потому ли она так боялась его присутствия в деревне Стоунпит? Он вдруг испытал новый прилив гнева. Ему припомнилось, как он обещал вышибить дух из парня, обидевшего Грейс. То-то она посмеялась над ним за его спиной!
Нил подумал, что ему будет чертовски приятно, если Грейс и впрямь до сих пор хочет его. Он дал себе обещание проверить это. Не сейчас. Позже.
