Храм Богов - страница 11
Теперь откройте экологическую карту мира. Такие карты есть разные: общие, по воздуху, по воде. Но все примерно одно. Европа, США там «грязненькие». Но по-настоящему «черной дырой» выглядит Китай. Чистая вода, чистый воздух и источники чистых продуктов питания станут ценнейшим стратегическим ресурсом быстрее, чем кажется. Русская Тайга, и есть это все. Русская Тайга, и есть источник чистого воздуха, источник чистой воды и «месторождение» чистых продуктов. А не только «месторождение древесины».
А теперь еще раз посмотрите на Сибирь и тайгу Сибирскую. С Китаем сейчас заключаются арендные контракты на лесоучастки на 49 лет. На очень большие участки, и на ГосУровне. Китайские капиталы участвуют в очень крупных проектах по строительству в Сибири предприятий. Целлюлозно-бумажных и т. д. Проекты только, почему то, не продуманные. Убыточные. Даже и в регионе то под них и объемов сырья не имеется. Зато, на перспективу сотрудничества, строятся новые транспортные артерии, соединяющие Китай и наши территории. А теперь оцените такие действия не на перспективу даже 20, а на перспективу 50 лет ускоряющегося технологического развития. Уже не кажется настолько не продуманным, скорее, наоборот.
Вернемся к сегодняшней ситуации. Если копнуть чуть глубже, Китайские капиталы в лесе из Сибирской тайги не так уж и заинтересованы. Точнее, Русская Тайга не является для них единственным и безальтернативным источником древесины. На таких же, бросовых, условиях они берут древесину и в странах Африки. Почему бы и нет, если жители Африки так с ними себя вести позволяют? Есть устоявшийся термин «банановая республика». С вполне конкретным значением. Сибирь для международных, в первую очередь Китайских, капиталов сегодня — такая вот «лесная республика». По полной аналогии с понятием «банановой». Да, мы включены в мировой рынок. Да, мировой свободный рынок необходим. Необходим и нам. Вопрос в том, в каком качестве и на каких условиях участвовать в этом «свободном рынке». Древесина перерабатывается. Получаются какие-то конечные продукты переработки, которые и продаются в итоге. Когда, вырубая Русскую Тайгу у себя масштабно, мы получаем какие-нибудь 10%, от силы, от цены конечного продукта, это что? Это «банановая лесная республика».
При чем, это не единственная возможность «международного сотрудничества». Тот же Китайский бизнес так же покупает древесину и у Новой Зеландии. Только на четко регламентированных условиях, и за нормальные деньги. А по-другому нельзя, власти Новой Зеландии не позволяют.
Бизнес интересуется прибылью. В том числе и наш, российский. Крупный бизнес, бывший даже изначально российским, становится наднациональным. Понятия «устойчивого развития территорий» ему неведомы. Региональные администрации, зачастую, планировать на срок, больше властных полномочий своих, на каких-нибудь пять лет, и не пытаются. Вяло кивают: «А вот, проблемы нам достались от предшественников еще.» И проблемы только накапливаются. Федеральная власть стратегические задачи ставить пытается. Медленно. С «моральным устареванием». Натыкаясь на сопротивление региональных элит, отстаивающих местнические интересы.
Но, самое главное, и наше общество в целом, так же, как и Русская Тайга, тоже сложная система. Тоже большой супер-организм. Если рецепторов боли у Вас в руке не будет, то и мозг «не узнает», что Вы, по дури, руку в костер засунули. Отгорит рука то. Мозг потом задумываться начнет: «А откуда это шашлыком запахло?» Возможно из-за отдаленности Дальнего Востока и Сибири от центра, возможно от малой численности населения в таежных районах, но наше общество страдает таким «нарушением нервной проводимости». И задача всех сейчас, первым делом, эту «нервную проводимость» восстановить. То, что отчетливо пахнет горелым мясом, уже доходит и до власти.
Затем наладить и управление. Сейчас наши руководители похожи на командиров красной армии с опытом кавалериста в эпоху танковых боев Великой Отечественной. Четкое «экономическое мышление» периода «индустриализации и промышленного освоения». А существовать категориями пятидесятилетней давности нельзя. Сплошные глобальные вырубки и предприятия-гиганты устарели. Они не эффективны и экономически. Нужны и руководители, хотя бы понимающие, что такое биоценоз. Сами понятия «освоения лесов» и «ресурсы деловой древесины» должны смениться на «управление локальными биоценозами» и «комплексное использование ресурсов биоценоза».
