К полудню наконец все было готово к отправке, хотя и в доме, и на конюшне, и в оружейной еще продолжали что-то паковать. Герцог взял меня за руку, и мы спустились в парадный зал, где выстроились в ряд наши слуги; они низко нам кланялись и дружно желали Ангела в дорогу. Затем мы вышли на конюшенный двор, и я даже зажмурилась, увидев готовую к отправлению кавалькаду. Казалось, небольшой город целиком снимется с места и отправится в путешествие. Нас сопровождал вооруженный отряд в несколько сотен человек; кое-кто был в доспехах, но большая часть – в ливреях; люди ждали нас возле своих коней, попивая эль и флиртуя со служанками. По дороге уже протянулась вереница не менее чем из пятидесяти возков; повозки с наиболее ценным имуществом находились в начале, и к ним спереди и сзади была приставлена конная охрана. Ящики с вещами были прикреплены к стенкам возков цепями и запечатаны большой печатью герцога Бедфорда. Наши грумы должны были следить за этими возками, и каждый нес ответственность за конкретную поклажу. Мы забирали с собой всю нашу одежду, драгоценности и личные вещи. А также – постельное белье, кухонные принадлежности, стекло и хрусталь, ножи, ложки, солонки, горшочки со специями и даже значительную часть мебели. Постельничий герцога приказал осторожно разобрать его огромную кровать и вместе с занавесями и балдахином погрузить на отдельный возок; а мои слуги точно так же разобрали и уложили в повозку мою кровать, мои столики и мои прекрасные турецкие ковры; две повозки были выделены под гобелены, украшавшие стены замка.
Все, относящееся к кухне и готовке, занимало около дюжины повозок; мы везли не только запасы провизии, но и кур-несушек, уток, гусей, овец и даже пару коров; последние вынуждены были брести следом за повозками и каждый день обеспечивать нас свежим молоком. Ловчих птиц поместили в особый возок, устроенный так, чтобы они могли удобно сидеть на жердочках в своих клобуках и за закрытыми кожаными занавесками, дабы чувствовать себя в надежном убежище и не пугаться дорожного шума. Гончие псы герцога должны были просто бежать рядом с кавалькадой, а вот свору легавых привязали к последнему возку. Старший конюший велел впрячь в возки всех рабочих лошадей, а всех свободных скаковых коней взнуздать и передать на попечение грумов, чтобы те всегда вели в поводу свежую запасную лошадь. И ведь это было далеко не все! Те повозки, в которых находились вещи, предназначенные для обеспечения нашей комфортабельной ночевки в Санлисе, выехали перед нами еще на рассвете. Ричард Вудвилл, вынырнув из самой гущи этого хаоса, с улыбкой поднялся по лестнице нам навстречу, учтиво поклонился и весело доложил, словно в замке и во дворе не творилось черт знает что:
– По-моему, все готово, милорд, а если что-то и забыли, так это всегда можно прислать позже.
– Где мой конь? – спросил герцог.
Вудвилл только пальцами щелкнул, и огромный боевой конь герцога тут же появился в сопровождении дежурного грума.
– А моя жена, разумеется, поедет в портшезе?
– Нет, ее милость выразили желание ехать верхом, – ответил Вудвилл.
Муж изумленно посмотрел на меня.
– Путь на север долгий, Жакетта. Мы остановимся только на ночлег в Санлисе. Тебе весь день придется провести в седле.
– Ничего, я справлюсь, – заверила я и взглянула на Вудвилла.
– У нее сильная лошадка – вы сделали отличный выбор, милорд, – заметил тот, обращаясь к герцогу. – А миледи – хорошая наездница, она легко преодолеет такое расстояние. И это ей, возможно, будет гораздо приятнее, чем трястись в портшезе, хотя я обязательно прикажу, чтобы портшез следовал за нами, и если она устанет, то сможет перебраться в него.
– Ну что ж, прекрасно, – согласился герцог и улыбнулся мне. – Приятно, что ты составишь мне компанию. Как ты назвала свою кобылу?
– Мерри, – сообщила я.
– Ну что ж, да поможет и нам Бог оставаться веселыми в дороге[27].
С этими словами мой муж вскочил с сажального камня на коня.
Обхватив меня за талию, Вудвилл легко подсадил меня в седло и почтительно отступил, чтобы моя фрейлина, тут же рванувшаяся вперед, смогла придать приличный вид моим слегка задравшимся юбкам и заставить их спадать ровными складками по обе стороны от седла, скрывая мои кожаные сапожки для верховой езды.
