Болтали мы о всяких пустяках. Кроме того, Вудвилл учил меня правильно сидеть в седле, демонстрировал, как нужно выпрямляться и подбирать поводья, чтобы лошадь подняла голову и выровняла шаг. Мерри оказалась самой замечательной лошадкой из всех, какие только мне попадались. Вудвилл показывал мне также, как вести себя во время кавалерийской атаки – низко пригнувшись к шее коня, он уносился вперед по тропе и с громким топотом возвращался обратно, в самый последний момент резко натягивая поводья, и моя Мерри испуганно шарахалась и приплясывала на месте. Под его присмотром я тренировалась брать барьер, для чего он клал ветку поперек заброшенной тропы и постепенно делал препятствие все выше и выше, поскольку и я все более уверенно держалась в седле. Он учил меня тем же упражнениям, каким и его когда-то в Англии учил отец на узких дорожках между живыми изгородями; эти упражнения отлично помогали свыкнуться с седлом и ничего не бояться. Я ездила по-всякому: и сидя боком, как обычно ездят женщины на седельной подушке; и лежа на спине поперек лошади, когда седло оказывается под поясницей, а лошадь бежит неторопливой рысцой; и держась прямо и по очереди поднимая вверх руки; и низко склоняясь с седла и одной рукой доставая стремя – в общем, под руководством Ричарда я выполняла все то, что приучает лошадь всегда двигаться ровно и спокойно, как бы ни вел себя наездник и что бы ни происходило вокруг.
– Не раз мой конь уносил меня от смертельной опасности, когда я бывал тяжело ранен и не мог даже понять, куда именно мы направляемся, – рассказывал Ричард Вудвилл. – Кстати, мой отец, будучи знаменосцем короля Генриха Пятого, был вынужден всегда мчать галопом впереди войска, а поводья держать только одной рукой. Вам, миледи, никогда, разумеется, не придется участвовать в сражении, да еще и верхом, но в беду можно угодить где угодно – и здесь, и в Англии, так что неплохо бы вам так натренировать вашу маленькую Мерри, чтобы она уберегла вас от любой напасти. – Он спешился, снял мои стремена, скрестил их и повесил передо мной. – Давайте теперь проедем примерно милю рысцой и без стремян. Чтобы вы увереннее чувствовали себя в седле.
– Интересно, в какую беду мы могли бы здесь угодить? – спросила я, когда Вудвилл снова вскочил на коня.
Он пожал плечами:
– Всего несколько лет назад нам доложили, что на герцога готовится засада на пути в Париж, и они с герцогиней Анной в итоге пробирались лесными тропами, объезжая вражеский лагерь стороной. А теперь я то и дело узнаю, что и в Англии дороги столь же небезопасны, что там орудуют грабители и горцы, и столкнуться с этими бандитами можно практически где угодно, а близ побережья особую угрозу представляют пираты, которые, высадившись на берег, хватают людей, увозят их и потом продают пленников в рабство.
Сперва мы шли шагом, и я все старалась покрепче устроиться в седле, так что Мерри даже уши насторожила.
– Но почему же английский король не охраняет свое побережье? – удивилась я.
– Он ведь совсем еще ребенок, так что реально страной правит его второй дядя, герцог Хамфри Глостер. Они оба – и мой господин, и герцог Глостер – регенты, но один Франции, а второй Англии, и пока король не войдет в полную силу, обе страны будут возглавлять его дядья.
– А когда он войдет в полную силу?
– Вообще-то, по-моему, ему бы следовало уже сейчас начинать распоряжаться своим королевством, – сказал Вудвилл. – Ему двенадцать лет; он, конечно, еще мальчик, но с помощью хороших советников вполне мог бы править сам. Ведь он был дважды коронован – и в Англии, и в парижском соборе Нотр-Дам, – у него есть парламент и совет, и оба обещали ему подчиняться. Вот только всеми его поступками руководит его дядя, герцог Глостер, а также друзья Глостера; кроме того, на короля сильнейшее влияние оказывает другой его родственник, кардинал Бофор, очень могущественный и влиятельный человек, способный убедить кого угодно. Эти двое склоняют короля то в одну сторону, то в другую, а вот с моим господином, герцогом Бедфордом, он почти никогда не встречается лично; милорд герцог старается хотя бы в письмах его вразумить, дабы удержать на верном пути. Говорят, чаще всего король поступает в соответствии с советами того, кто последний с ним пообщался. Впрочем, даже если б наш король и был старше и тверже характером, денег-то у него все равно не хватает для того, чтобы оплатить защиту своего побережья, да и английские лорды по-прежнему не позволяют королевским законам действовать на их землях, хоть и должны были бы. Ну что, теперь попытаемся проехать немного рысцой?
