Гостиница «Замок» — это трехэтажное каменное здание. Камень, использованный при постройке, был красным. За самим зданием гостиницы два задания поменьше. В одном конюшня. Мальчишка лет двенадцати отвел туда моих лошадей. Он выклянчил у меня две медных монетки за чистку лошадей и еще одну серебряную за кормежку. Второе здание, как я предполагаю, должно быть стоянкой для машин. Но проверить это мне не удалось. Своей машины то нет.
В здание гостиницы я зашла с Муркой на руках. Внутри было хорошо. Стены обвешаны коврами с цветочными расцветками. Стойка, за которой стоит мужчина в сером костюме, блестела в свете ламп.
В холле три кресла, в одном из которых сладко спит молоденькая девушка.
— Нам поесть и номер до вечера, — я обратилась к скучающему мужчине за стойкой.
При моем появлении он так оживился, что мне аж стало дурно. Это не к добру.
— Позвольте проводить вас в комнату для приема пищи, — пафосно провозгласил он. — За все три серебрушки будет.
Девица в кресле проснулась от нашего разговора и радостно мне заулыбалась. Вот бы мне насторожиться, что они такие приветливые. Да и где собственно другие посетители. Но желудок так хотел есть, а тело отдохнуть и помыться, что не до вопросов мне было.
Комната для приема пищи, как высокопарно именовал ее хозяин «Замка», являлась маленьким помещением на четыре стола. Нам с Муркой накрыли по королевски. На столе появились три вида салатов, за ними горячее мясо, следом горячие булочки с джемом, черный кофе с запахом ванили и миска со свежей печенкой для Мурки.
Мы ели, и обе урчали от счастья. За время пути добыватель еды из меня не получился. С рыбой я не тренировалась, а клубни находила.
Когда я поела, то все та же девушка пригласила нас в комнату, чтобы помыться и отдохнуть. Мы шли по лестнице на второй этаж. В моем затуманенном едой мозгу пробилась мысль о постояльцах.
— А где другие люди?
Девушка вздрогнула.
— Отдыхают, — она соврала, не надо было гадать на кофейной гуще, в этом здании что-то не так.
Мы шли по коридору. Моя дверь оказалась второй слева. Девушка открыла ее странным плоским ключом.
— Это ваша, — показала она рукой.
Я никогда не жила в таких огромных комнатах. Здесь метров двадцать пять. Широченная кровать с желтым покрывалом, два кресла, стол на витых ножках, два шкафа, ковер на полу и два на стенах, три лампы и большое окно.
— Красиво, — я встала в дверях так, чтобы она не могла уйти. — А теперь четко, что такое здесь происходит?
Видимо, горничная была из слабых. Она резко выдохнула и рассказала следующее:
— У нас все было хорошо до первых дней этого месяца.
— А сейчас какое число? Я что-то запутешествовалась, — это был для меня важный вопрос. Я не знала, какое здесь время исчисление.
— Сорок девятое, — призналась горничная.
Мне подумалось, что в Северном Корте хорошо давать зарплату. Реже получается.
— Итак, что случилось в первых числах месяца? — я отпустила Мурку на пол. Мне надо в любом случае удержать горничную до тех пор, пока она все не выложит. Хорошо бы еще про месяц узнать по конкретнее.
— Так в пятое число заселился у нас торговец из дальней страны неизвестной. А с хозяином они что-то не поделили…
— Что? — это было несущественно, но мне хотелось знать. Мурка обходила комнату с дозором.
— Хозяйка она… — запуталась горничная.
— Как тебя зовут? — мне надо было это спросить с самого начала.
— Йолия, — застенчиво призналась она.
— Йолия, садись в кресло, расскажи все спокойно, а я тебе серебряную монетку дам, — я по себе знала, что подкуп должен действовать безотказно.
И в этот раз все сработало. Йолия приободрилась. Одно дело быть на допросе, а другое продавать свои знания.
— Так не поделили они хозяйку. Я видела ее. Такая аппетитная женщина в доме напротив живет.
— Да, — монетка подействовала на Йолию благотворно. Она перестала мямлить. — Тот торговец сильно обозлился на хозяина и оставил подарок. Теперь здесь живут привидения.
— Приви. Кто? — я просто не знала смеяться или плакать. Бред какой-то.
— привидения, — повторила Йолия. — Их здесь три. Одно такое злое. Оно все ломает. Другое страшное. Когда оно поет, то становится страшно. А третье маленькое и проказливое. Все постояльцы быстро съехали, и теперь никто к нам не ходит.
