Ну, осмотрелись бойцы и докладывают — канавка, в которой мы укрылись, заканчивается в обе стороны. Через полста шагов слева и сто шагов справа. Дальше — открытое место, до ближайшего укрытия полверсты. Не добежим, тем более и я, и Сашка в ноги раненные. А с обратной стороны канавы местность постепенно понижается и, судя по растительности, там вообще болото. В общем — не уйти нам отсюда, здесь придется оборону держать.
Пока бойцы разведкой занимались, Витька Плужников мне и Сашке раны перевязал. Потом мы из тех склянок, что в пакете санитарном, глотнули. Сашка как глотнул — аж закашлялся. Ну, думаю, лекарство больно ядреное попалось. Однако тоже глотаю — а у меня соколом прошла! Чувствую — привычное что-то…
— Спирт! — выдыхает Сашка. — В этих склянках — спирт! Видимо, Хозяин доктора Пирогова читал — тот рекомендовал в качестве антишокового спирт давать. Только не говори никому, что там за «лекарство»!
— Ну, что же я — совсем дурак? — отвечаю. — Не дай бог дружиннички узнают, что в кармане таскают…
Враз выдуют, а как ранят — уже и не будет у них этого… антишокового!
Ладно, пока мы «лечились», противник наконец-то решился на добивание. Вышли из кустов и густыми цепями вниз по склону пошли. Без разведки! В полный рост! Вот дурачье, они бы еще ротными колоннами построились! Но численность у них и вправду велика — человек двести.
Ну, подпустили мы их шагов на сто, и как врезали! Восемь самозарядок в упор — это не шутка. Я из своего «Кистеня» даже ни разу выстрелить не сподобился — побежали супостаты назад! Около пятидесяти убитых и раненых на поле оставили. Но поскольку наше расположение они все-таки вскрыли — ответили из тех кустов. Да не просто из берданок, а даже и пара пулеметов по нам стрелять начали. Хорошо хоть, что их на пару очередей только и хватило — мои дружинники быстро их погасили.
И началось у нас позиционное противостояние — они снова атаковать опасаются, а нам просто деваться некуда. Сидим, изредка постреливаем. Вот только, думаю я, сейчас они артиллерию подтянут, и все… конец нам тут! Однако выбора нет — только держаться, надеясь на то, что Хозяин выручит.
Десять минут сидим, полчаса сидим… И тут началась в тылу у супостата густая стрельба. И «Единороги» долбят, и «бердыши»! И полминуты не прошло — ломанулись враги снова на склон. Только не по нашу душу, а спасаясь от кого-то. Ну мы, конечно же, не растерялись — снова по ним врезали из восьми стволов. Даже Сашка не удержался — пальнул из револьвера пару раз. Глядь, а на урез склона «медведь» выезжает и как давай длинными очередями садить. А потом и второй броневик выкатился. Заметались враги под перекрестным огнем, но деваться-то некуда! Тогда начали они винтовки бросать да руки в гору поднимать. Эх, очень вовремя Демка с Яшкой подоспели! Нам их теперь до самой смерти водкой поить — за спасение.
Однако хоть мы здесь супостатов и побили, но ведь еще нужно и основное задание выполнять, а мы уже кучу времени потратили! Глянули на катушки с проводом — на Сашкином броневике катушка почти вдребезги разбита, провод кусками торчит. А на моем цела-целехонька, только сам провод в метре от нее перебит. Ну, с обрывом наши связисты быстро справились, срастили концы да аппарат телефонный подключили. И пришлось мне самолично Хозяину о задержке да о потерях докладывать.
Потом Яшка трубку взял, рассказал Ляксандре Михалычу, что они расположение противника засекли и что эшелон разбитый видели. Только подробностей Яшка не сказал — им ближе подойти не дали. Ясно, что супостата больше двух полков, да пушек чуть не пять десятков, а сколько точно — Бог ведает.
В ответ Хозяин об осторожности попенял да велел еще круче в сторону забрать, чтобы уж гарантированно у врага в тылу оказаться. А еще Ляксандра Михалыч приказал в бой более не вступать, действовать скрытно. Дал нам на маневр целый час — за это время они как раз должны были ремонт пути закончить и малость вперед продвинуться.
Ну, навесили мы уцелевшую катушку на Яшкин броневик, да сами кое-как сверху взгромоздились. Пятерых дружинников да раненого Сашку оставили пленных стеречь.
