– Послезавтра, как только отец Евстафий отслужит заутреню на Воздвижение Креста Господня, вы с Семеном Торопчиным и нашим следопытом… как его… Торбоком?.. Да. Втроем высадитесь… – он извлек из обшлага своего кафтана сложенный втрое лист бумаги и развернул прямо на колене. Это оказался вполне сносный крок окрестностей Кузнецка. Господин Гмелин разгладил его и повел вдоль русла Томы холеным толстым пальцем с отполированным ногтем.
– Вот здесь! – Иван Георгиевич пристукнул пальцем по бумаге. – В устье реки Нижняя Терсь. Отсюда подниметесь на кряж… Сал-ты-шык… майн гот, ну и название!.. Далее пересечете его по меридиану и по вот этой седловине спуститесь в пойму Томы. У впадения в нее ручья Сары-су мы вас будем ждать.
– Какие же изыскания вы возлагаете на нашу экспедицию? – поинтересовался я.
– Любые, каковые сочтете необходимыми и возможными! – И господин Гмелин хитро улыбнулся. – Привыкайте к самостоятельности, студент Крашенинников, у вас весьма светлая голова на плечах!..
Глава 2
Западная Сибирь. Томск
21 июня 20… года
Я рассудил, что Ракитина нужно ловить на работе с утра, иначе потом его и с собаками не сыскать. Служба такая!
Ровно в девять я уже стоял у подъезда старинного особняка с псевдоколоннами по фасаду, в котором при царе-батюшке располагалось губернское полицейское управление. Эстафета поколений, блин!
В управление криминальной милиции меня пропустили «со скрипом». Дежурил какой-то новенький – здоровенный детинушка с лоснящейся круглой физиономией и лихим русым чубом, торчавшим из-под явно малой на размер фуражки.
– И откуда ж ты такой взялся, сержант? – я покосился на его могучие плечи, обтянутые форменной курткой, будто второй кожей.
Парень хмуро глянул на меня, потом в удостоверение, и с вызовом произнес:
– Що ж вы разбалакалыся, пане журналыст? Чи ваш друг здэсь робыть?
– Тю! Да ты никак хохол?! – заорал я на весь первый этаж. – Ну, надо же, куда вас самостийность на заработки укатала!
Сержант начал медленно наливаться багрянцем. Положение спас не кто иной, как сам Ракитин, вошедший в управление в самый драматический момент. Как всегда, мгновенно оценив ситуацию, Олег втиснулся между нами, уже начавшими сопеть и скрести пол каблуками, и скомандовал: брэк!
– Ну не можешь ты, Димыч, без приключений! – укоризненно сказал он, подмигивая мне при этом так, чтобы не видел чубатый сержант. – А ты, Степан, не ведись, как последний лох! Видишь же, что тебя провоцируют, – Ракитин строго посмотрел на враз притихшего хохла.
– Привет, Олег, – сказал я, пожимая его крепкую загорелую руку. – Ты всегда вовремя. Что за дуболомов вы принимаете на работу?
Сержант снова громко засопел.
– Прекрати, Котов, не нервируй дежурного! – теперь уже жестко одернул меня Ракитин. – Он, между прочим, при исполнении. Может и физическое замечание сделать – мало не покажется, уверяю!
– Мы тоже кое-что могем!..
– Я сказал, не задирайся!
– Все, молчу. – Я примирительно протянул руку набычившемуся Степану. – Звиняйте, шановный пан, не признал!
Сержант посмотрел на меня, потом на Ракитина и ответил:
– Заметано.
Но руки не подал – обиделся. Я хмыкнул и прошел вслед за Олегом через «вертушку» и рамку металлодетектора. Мы дружно поднялись на второй этаж и вошли в кабинет со скромной табличкой на двери «Капитан О. В. Ракитин, оперативный отдел».
Олег включил электрочайник, стоявший на своем законном месте – на подоконнике, и уселся в новенькое, скрипнувшее кожей кресло. Я же оседлал свой любимый стул возле шкафа.
– Ну, выкладывай, с чем пришел? – Олег достал сигареты и принялся хлопать себя по карманам в поисках зажигалки.
Я тоже вытащил дежурную пачку своих любимых «Монте-Карло», прикурил и перебросил зажигалку Ракитину. Вообще-то, я курю мало, можно сказать, от случая к случаю. Но с точки зрения медицины, из двух зол надо всегда выбирать меньшее. То есть если в комнате кто-то курит, лучше закурить самому, чем стать пассивным курильщиком.
Сделав пару затяжек, я сказал:
– Ты даже не представляешь, Олежек, кто перед тобой сидит!
– Мой школьный друг, отличный врач, бабник, трепло и драчун, – не моргнув глазом, начал загибать пальцы Ракитин.
