— Ну вот что, товарищи, — сказал землемер, — с тигром шутки плохи. Если мы его не убьем, сами можем пострадать. Особенно за Настю боюсь…
— Совсем свежий след, — сказал Панкрат. — Полосатый хозяин поблизости бродит.
— Если пойдем к озеру и нам удастся отыскать полынью, там и сделаем засаду. Тигр не случайно здесь прошел. На водопой ходит. Ну как, согласны? — Землемер обвел испытующим взглядом своих подручных. — Дело опасное…
— Волков бояться — в лес не ходить, — сказал рассудительно Петр.
— Побыстрее, братцы! — взмолился Панкрат, торопливо собирая инструменты. — Это же подлец из подлецов. Уж поверьте мне. — Поперечная пила выскользнула из его дрогнувшей руки и, упав на ящик от теодолита, издала такой протяжный жалобный стон, как будто и у нее были свои счеты с владыкой тайги. — Во, видали? Говорить спокойно о нем не могу, о душегубе проклятом. Это же людоед, злодей, убийца…
— Час от часу не легче, — с отрывистым смехом ввернул Миша. — Ах, Настя, Настя, заешь тебя комары! Ну куда тебя понесло!
Вместо тревоги за девочку в груди его ширилось и росло чувство непонятного веселого задора. Оно казалось ему неуместным, постыдным в такой момент. Ведь Насте угрожает смертельная опасность. А что если встреча уже произошла?..
Откуда оно взялось, это чувство? Как будто Миша спирту хлебнул и хмель ударил ему в голову. Да так ударил, что практикант уже не мог отвечать за себя.
Отряд собрался в течение двух минут. Лопаты, кирки, лом, пила были сложены в кучу и завалены хворостом. Топоры Панкрат посоветовал взять с собой, чтобы отбиваться от зверя, если откажет ружье.
Рабочие шли быстро, почти бежали, все время настороженно вглядываясь в лесную чащу и прислушиваясь к каждому звуку.
Возле ветвистого дуба Панкрат остановился и указал ружьем в сторону замерзшего ручья.
— Еще след, — сказал он.
След был хорошо виден на песчаной почве.
— И вы сюда пожаловали? — раздался вдруг густой знакомый голос. К ним шел Гжиба своей легкой, уверенной походкой. Откуда он взялся? Может быть, давно уже наблюдал за ними? Миша демонстративно взял наизготовку ружье.
С удивлением и откровенной враждой смотрели на охотника Петр и Панкрат. Кандауров сурово взглянул на Мишу, и тот опустил ружье.
— Ну как, надумали? — спросил насмешливо Гжиба. — В тигра будете стрелять или в меня?
Он подошел ближе. Миша нахмурился и отвернулся.
— Что же вы это? — сказал Гжиба. — Обидели девчонку? Ушла от вас…
— А ты откуда знаешь? — настороженно спросил землемер. — Видел ее в лесу, что ли?
— Видел, — подтвердил мрачно охотник. — Метнулась, как белка, и — в кусты. Звал ее, искал — словно сквозь землю провалилась… Ну, коли добра ей желаете, кончайте разговоры. Тигрица скоро на водопой пойдет… Здоровая самка, — добавил он, — пудов на десять, ростом с теленка, прихрамывает на заднюю левую ногу.
Миша проследил за взглядом охотника и заметил на коре дуба клочок светло-желтой шерсти. Так Гжиба определил рост тигра, но как он узнал все остальное? Верно, догадался по положению примятой травы, по сдвинутым с места камешкам, по растоптанным на тигриной тропе листьям.
Миша и Петр лежали в засаде возле орехового куста. Шагах в восьмидесяти от них расположились Кандауров и Панкрат, а Гжиба пошел дальше и вскоре исчез за деревьями.
— Хоть бы издали увидеть тигрицу, — мечтательно сказал Миша.
— Не болтай, — прошептал Петр. — Лежи и молчи.
Сердце Миши билось неровно: то замирало, то начинало быстро колотиться. Вдруг сзади, совсем не с той стороны, куда приказал смотреть Гжиба, раздался шорох. Миша повернул голову. То, что он увидел внизу под бугром, поразило его. Огромный гибкий зверь осторожно крался вдоль озера. Довольно четко выступали полосы, пересекавшие могучее желтое тело. У Миши одеревенели руки, державшие дробовик, и пересохло в горле.
Он испугался бы, наверно, еще больше, если б кое-что не показалось ему в этом звере смешным. Вершинин слышал, что тигр похож на гигантскую кошку, но этот чем-то напоминал огромную собаку с широкой мордой и толстыми лохматыми лапами. Подумав так, Миша усмехнулся, и страх его почти исчез.
