Конан посмотрел вперед. Прямо по курсу на горизонте всплывала из вод едва заметная полоска земли.
Гонзало вновь оказался на корме.
— Что ты решил, Гонзало? — спросил Конан.
— Делай как знаешь, король, — отвечал Гонзало. — Я слагаю с себя полномочия капитана.
— Вот как? — Конан посмотрел на зингарца тяжелым взглядом. — И кто же примет командование? Твой помощник?
— Нет, — покачал головой Гонзало. — Не прими это за бунт, но никто из экипажа не возьмет на себя мои обязанности.
— Это твое последнее слово, Гонзало?
— Да, король Конан, — кивнул капитан. Бывший капитан.
— Ладно, коли тебе так удобнее, — проговорил задумчиво киммериец.
Мгновение он размышлял.
— Жаль, Евсевий ушел. Мне интересно, кто должен занять твое место по закону, — обратился Конан как бы к Гонзало, хотя было понятно, что тот не имел ни малейшего желания отвечать на вопрос.
— Нет нужды звать Евсевия, — отозвался Тэн И. — Я знаю морские уложения, государь. Командование должно перейти… Это ведь не военный корабль?
— Нет, месьор, — холодно ответил Гонзало.
— Командование переходит к высшему чиновнику из Зингары, — заключил Тэн И.
— К Норонья, что ли? — догадался Конан. — Гонзало, ты хочешь всех нас утопить и утонуть сам?
— Тогда отпусти Седека, — спокойно рек Гонзало.
— Король, может, мне привязать его к… к мачте и поднять вместо паруса? — Майлдаф сделал шаг в сторону Гонзало. Рука моряка легла на рукоятку кинжала.
— Бриан, стой! — приказал Конан и для верности заключил кисть руки горца в свои железные клещи и мягко водворил его на место. — А ты, Гонзало, в следующий раз поостерегись, прежде чем лезть в драку с горцем, даже если он безоружен. Этот парень, — он кивнул на Майлдафа, — запросто снимет голову Сигурду Ванахеймскому, если ты знаешь, кто это.
— Знаю, — мрачно проговорил Гонзало, быстро и злобно взглянув на Майлдафа, и скрестил руки на груди.
— Седека я отпущу, — тяжело, будто гвоздь в толстую доску вогнал, заявил Конан. — А ты останешься капитаном. Пока останешься.
— Идет, — кивнул Гонзало. — Я обещаю, если это будет возможно, советоваться с тобой о каждом шаге. Мы идем к берегу?
— Да, пока лот не достанет дна.
— Согласен, — отвечал Гонзало. — Я могу идти?
— Иди, — бросил Конан, явно неудовлетворенный итогом беседы.
Гонзало еще раз быстро взглянул на рослого Майлдафа и стал спускаться по трапу вниз. Задержавшись ненадолго, он добавил:
— Вот так делают на Барахас, если ты запамятовал. А говоришь — в трюм.
Гонзало исчез внизу.
— Наглец! — вскипел Бриан. — Конан, почему ты не возьмешь командование сам? Мало ли что может случиться на море? По-моему, это будет разумно.
— Нет, Бриан, — отвечал Конан. — Игра только начинается, и мы пока не знаем, что мы должны в ней делать. Тогда, на Дол Уладе, все было ясно. Теперь мы должны быть осторожны, как на вересковом болоте. Я знаю только, чего я хочу в этой игре. Я хочу получить Океан, ни больше и ни меньше. А потому мы не имеем права ошибаться. Сейчас лучше выждать, чтобы быстрее выцарапать этот несчастный договор, поэтому надо считаться даже со старым болваном Норонья, не говоря уж об остальных,
— Ладно, — пожал крутыми плечами Бриан. — Игра так игра. Я пытаюсь понять ее правила, чтобы помочь тебе выиграть.
— В Кхитае, — скромно заметил Тэн И, — есть такая забава. Четыре человека играют фигурками на плоской доске, каждый против всех. Силу каждого вида фигурок и способ их перемещения игрок придумывает сам и соблюдает их до конца. Но правила каждый сообщает только одному — судье, и он следит, чтобы никто не отступал от заявленного до начала игры. Цель — захватить ключ, который тоже перемещается по доске по правилам, которые придумывает судья и записывает на специальном свитке, чтобы любой желающий потом его проверил. Игра очень долгая и интересная, никто не мошенничает, потому что за это его более не допустят к игре — таков закон, изданный владыкой Фан Чуном. Закон выполняется всеми и по сей день.
— А что получает победитель? — поинтересовался Конан.
— Ключ. Ключ от комнаты, где хозяин дома спрятал награду для выигравшего. Иногда это бывает красивая девушка, которая по насмешке судьбы достается женщине преклонных лет, имеющей большой опыт оной игры, а иногда — кубок дорогого крепкого вина.
