Я совершенно спокойно шел по мирно спящему лагерю к палаткам жрецов. В истинном зрении их охранный круг переливался, синеватым 'ментовским' отсветом. Ну надо же, и тут синий - цвет тревоги. Мой расчет был прост, как объяснения мужа - жене, внезапно встреченного ею выходящим из КВД*. Врядли тут все друг друга знают. А вот придурка крадущегося по лагерю возьмут на заметку сразу. Черт его знает, кто сейчас спит, а кто нет.
Ну надо же какие они предусмотрительные? Они выложили круг из камешков, чтобы и страже было видно, и чтобы идущий случайно не ошибся и не нарушил его. Защита огораживала неровным кругом полтора десятка 'вигвамов' самых благородных аборигенов. Часовой, стоящий около палаток жрецов подозрительно уставился на меня.
- Тебе чего, придурок? - вежливо и уважительно спросил меня часовой.
- Ну дык это... жрецу это сказали передать, - и я завлекательно помахал кувшином.
- Чего там? - подозрений в его голосе поубавилось.
- Так вино ихнее. Дядька Шалит сказал отдать, - я старательно копировал речь и манеры крестьянского пацана.
- Давай я передам,- он протянул руку.
- Нее... дядька сказал токмо в руки ему лично дать. Строго настрого.
- Он уже пошел спать.
- Дык, это... дядька сказал, если спать лег, он будить велел. Вот.
Караульный раздумывал. Беседу мы вели негромко, чтобы никого не побеспокоить. Три интересующих меня шатра стояли практически перед глазами и поверх материи видимый только в истинном зрении, слегка тлел красно-синий узор. На самом роскошном стоявшем посреди круга, скорее всего герцога светился похожий узор, но другой - более простой. Как я понял из того, что объяснял и показывал мне Камит, это защитное и отражающее плетение. Деревенский увалень продолжал стоять и тупо пялится на раздумывающего цербера, переминаясь с ноги на ногу и выражая всем своим видом желание побыстрее отправиться спать. Стражник все-таки решился разбудить святого отца, вместо начальника караула. Подойдя к его шатру, он покашлял и стал его звать.
- Брат Рошт... святой брат Рошт вам принесли ваше вино.
Из шатра раздалось недовольное кряхтение и упоминание какой-то тупой задницы святого Икебана. Икебана? Мне сначала даже показалось, что я ненароком ослышался.
- Запаршивевший осел, мозги которого сожрала бешеная крыса! Чтоб тебе хорошего посмертия не видать, тупоголовое отродье слабоумного орка! - благословил изнутри стража, несомненно, очень 'святой брат'. (Разве простой смертный может так виртуозно владеть благословлениями).
- Там ваше вино принесли, - прервал поток богоугодных речей часовой, видимо не желая вступать в богословский спор.
- Кхм, вино. Какое вино? - спросил тучный жрец, выходя из шатра.
- Вот он, - он указал на мою переминающуюся фигуру.
- Ты... иди сюда, - и он небрежно тряхнул рукой в мою сторону.
Передо мной погас кусок охранного периметра. (Но простец-то не мог его видеть). И я бесстрашно шагнул вперед.
А вот теперь счет пошел на секунды.
- Ух, ты?!! - я уставился за спину пастыря чужих душ. - Это чего?
Они синхронно обернулись и уставились на даму, огромным 'с достоинством', иногда показываемую по зомбоящику. Достоинств у нее было даже два и оба, наверное, двенадцатого размера. Этот страх господень... э... мечта эротомана дебильно улыбалась силиконовыми губищами и призывно махала рукой. Когда она 'эротическим' движением поправила свое синтетическое богатство (наверное, чтобы не упасть вперед) и 'игриво' им кивнула... оба кандидата, впали в ступор. Такого они точно никогда не видели. Пара секунд остолбенелого разглядывая дали мне столь драгоценное время.
Первым от удара в печень умер святоша, вторым - мгновением позже с разбитым кадыком бесшумно лег часовой. Не успел жрец. НЕ УСПЕЛ! Ни активировать защиту, ни поднять тревогу.
Хороший нож вошел в тело, как в масло - гномья сталь из коллекции покойного графа. Пусть ему черти скинут за это денечек в его бесконечных муках посмертия состоящих из бесконечных попреков предков. Будем считать, что он это заслужил, когда оставил мне его по наследству.
- На тот свет он поехал быстро как Шумахер, но бесплатно... - напутствовал на прощание жреца Сим.
