Маг замер в ожидании.
Ксарти не спешил расправляться с подчиненным.
— Бирес, выпусти меня, — вдруг в полной тишине раздался тонкий голосок. Исходил он из клетки. Сойка ожила.
Всё. Крыша съехала.
Пытаясь побороть собственное безумие, Бирес накрыл клетку покрывалом.
Но голос не унимался. Сойка настойчиво требовала даровать ей свободу. Маг слез с кровати и маленькими шажками стал приближаться к клетке. Ошибки быть не могло — совсем недавно птица была мертвее мертвого. К тому же, он никогда не наделял свои игрушки речевыми способностями.
— Выпусти меня, — повторил в очередной раз голосок.
Бирес приподнял покрывало. Сойка вспорхнула с жердочки, словно желала продемонстрировать, что она живее всех живых. Тогда Бирес решил сходить с ума и дальше и распахнул дверцу клетки. Птица тут же вырвалась на свободу. Покружила по комнате и села на ручку кровати.
— Идем, Бирес, — сказала сойка. Клюв её при этом открывался так, словно она была человеком. Стигиец даже кинул на всякий случай соответствующее заклятье. Но нет. Птица как птица, только говорящая. – Открой мне дверь.
Маг послушался.
Сойка вылетела в коридор и закружила под потолком, ожидая, когда Бирес соизволит к ней присоединиться. Маг некоторое время колебался, решая стоить ли брать защитные амулеты, потом махнул рукой и пошел просто так. Даже дверь забыл закрыть.
Так они и двигались по бесконечным коридорам поместья. Сойка чуть впереди, маг сзади. Бирес даже не пытался разобрать дорогу. Какое это имеет значение, если он уже сошел с ума. Куда-нибудь он да придет.
Внезапно сойка прервала свой полет. Вернее не совсем. Она просто зависла в воздухе, даже крыльями перестала шевелить. Бирес тоже остановился. Огляделся по сторонам. Место было ему незнакомым. Бред. Такого просто не могло быть.
Вдруг раздался страшный хохот.
«Женский», — совершенно не к месту подумал Бирес.
И тут сойка начала увеличиваться в размерах. Вот она уже со здоровую курицу. Вот с индюшку. А теперь и самого Биреса. Хохот же становился всё громче и громче.
Биресу стало по-настоящему страшно. Он почувствовал, что теряет сознание. Дальше была темнота.
Пробуждение вышло болезненным. Ломило всё тело. В голове стоял какой-то неприятный звон.
Открыть глаза никак не получалось. Встать тоже.
— Успокойся. Всё хорошо.
Карун-Ра. Бирес узнал голос Слепца.
— Подожди немного, — сказал маг-альбинос. – Сейчас я сниму заклятья. Только немного отдохну.
Выбора у Биреса не было. Он даже говорить не мог. Похоже, спеленали его основательно.
Маг попытался припомнить, что с ним произошло. Пять бутылок вина, собака, говорящая сойка. Чушь какая-то!
— Кажется, я готов, — сказал Карун-Ра и щелкнул пальцами.
Путы опали. Бирес обрел способность видеть, говорить и передвигаться. А также, как выяснилось, и удивляться. Он сидел на деревянной кушетке в совершенно незнакомой ему комнате. Помещение было очень маленьким. Пять шагов в длину и три шага в ширину. Окон не имелось. Стены были окрашены в белый цвет. Рядом с Биресом на стуле сидел Карун-Ра. Под глазами у альбиноса синели огромные круги, из носа вытекала тонкая струйка крови. Но при всем при этом вид у Слепца был торжествующий.
— Что произошло? – поинтересовался Бирес у первого мага Сартоса.
— Я освободил тебя, — довольно улыбнулся Карун-Ра. – Теперь Ксарти не может читать твои мысли.
— Ты не шутишь? – Бирес и так до конца в себя не пришел, а тут такая новость.
— Нет. Я перехитрил его, — сказал альбинос. – Тогда в заклинательной зале я смог скрыть свои мысли. Он не сумел их прочесть. Точнее он увидел лишь то, что я ему позволил. Но скольких усилий мне тогда это стоило?!
— И он ни о чем не догадался? – удивился Бирес. Ему до последнего момента силы Ксарти казались беспредельными. Даже сейчас он до конца не верил в слова Слепца.
— Не потрудился догадаться, — зло бросил Карун-Ра. – Наш гость слишком презирает людей, а людей-магов в особенности. К тому же ему сейчас не до нас. Он готовит нечто грандиозное. Я пытался вызнать, что именно, но у меня ничего не получилось.
— Думаю, измышляет оружие против братьев, — сказал Бирес. – И, я готов поклясться, что нам в предстоящем представлении отведена не последняя роль.
