– Прости, но больше ничем не могу помочь, следователь, – покачала головой Мерира.
– Вы уже помогли. Сделаю все, что могу, чтобы вас в это не вмешивали.
– Сделай все, что можешь, чтобы узнать, кто стоит за этим зверством, – сказал Ахмад.
Фатима нахмурилась. Было это просьбой или требованием?
– Я всегда раскрываю свои дела.
Казалось, что пристальный взгляд темно-зеленых глаз мог распознавать правду.
– Нефтида не заслуживала такого конца, – сказал он надломленным голосом. – Убийца должен быть наказан. Человек или джинн, он должен предстать перед богами, чтобы его душу взвесили и осудили за это преступление!
* * *
Фатима вышла из Дома Владычицы звезд в подворотню Хан-аль-Халили. Сити появилась мгновением позже.
– Он серьезно?
– Кто? Ты про Ахмада? – нахмурилась Сити.
– Владыка Собек, – сухо ответила Фатима. – Он действительно думает, что он бог-крокодил?
– Ну, не тот самый Собек. Скорее, он считает себя избранным Собеком в мире смертных. Человеком с прямой связью с погребенным богом, часть которого теперь живет в нем.
Погребенные боги. Хотя бы это Фатима понимала о древних религиях. Они верили, что боги никогда на самом деле не уходили, но вместо этого покоились в глубинах египетской земли, захороненные, – не мертвые, но погребенные в колоссальных саркофагах, подобно фараонам. Приверженцы этой веры считали, что чем больше людей присоединится к поклонению, тем больше древних богов поднимется из бессмертной спячки, чтобы коснуться мира смертных – даруя верующим частицу своей силы. Наступит день, утверждали они, когда достаточно людей произнесут их имена и принесут жертвы в их священных храмах, и тогда боги пробудятся от вечного сна, чтобы занять свое законное место истинных владык этой земли. Мысль, признавалась себе Фатима, которая временами бросала ее в дрожь.
– Ты в порядке? – спросила Сити.
Фатима выбросила из головы картинки с заплесневелыми, иссохшими богами, затянутыми в рогожу и увенчанными сияющими коронами с головами животных, поднимающимися из глубин Египта – и ответила на вопрос:
– Ты ищешь место для этого вашего великого храма? Ты этим занималась все эти месяцы? И не сказала мне?
Сити прислонилась спиной к стене:
– Я говорила, что уезжаю по работе. Ты никогда не спрашивала о подробностях. И непохоже было, что тебе интересно. Мы не особенно разговариваем о таких вещах.
Тоже верно, признала Фатима. И все же.
– Эта попытка открыть публичный храм. Не слишком хорошая идея.
– Мне казалось, ты никого не хочешь учить.
– Я не учу. Просто честно высказываю свое мнение.
– И в чем тогда заключается твое «честное» непоучение? – Сити сложила руки на груди.
– Страна все еще привыкает к джиннам и магии. Теперь вы хотите им сказать, что под их ногами захоронены древние боги – и вы пытаетесь их пробудить? Люди не готовы.
– Сколько им понадобится, чтобы приготовиться? Год? Десять? – В голосе Сити появилось напряжение.
– Столько, сколько нужно. – Фатима слышала, как поднимается ее собственный голос. – Пока люди вас не примут.
– Как ты приняла меня? Тебе не кажется, что мы и так достаточно скрываем? – Сити склонила голову набок.
На секунду они затихли, вперившись друг в друга взглядами. Затем их лица медленно расслабились.
– Мы только что поссорились? – спросила Сити, на ее лице появлялась улыбка. – Мне кажется, мы только что поссорились!
– Мы ссорились, – согласилась Фатима. От этого понимания ее раздражение растаяло. Просто чудо, что это случилось впервые.
– Можешь извиниться передо мной сегодня вечером… – начала Сити.
– Я должна извиниться? – округлила глаза Фатима.
– Извиниться передо мной, пригласив в «Пятачок». Его не закрыли, так ведь?
– «Пятачок» всегда на месте.
– Значит, выходит, у нас свидание, следователь. Надень что-нибудь стильное.
Когда Сити направилась назад к Дому, Фатима фыркнула вслед. Она всегда одевалась стильно.
