Княжества Рязанское и Московское издавна враждовали друг с другом. Если Рязани угрожали, а то и разоряли дотла крымские или ордынские татары, то Москва отбивалась от нападавшей на ее земли Литвы и тех же татар. И каждое из княжеств хотело главенствовать, отхватить кусок земли от соседей.
Эти распри не лучшим образом сказывались на торговле, и торговые люди по возможности старались не упустить выгоду – в одном месте купить, в другом – продать.
Но и купцов ждали опасности. На суше бесчинствовали грабители и разбойники всех мастей, и небольшие тележные и санные обозы шансов добраться без охраны до места назначения имели немного. Потому купцы объединялись, шли обозами крупными. Скинувшись, нанимали охрану, да и сами неплохо владели оружием – жизнь заставляла.
Летом и весной до самого ледостава купцы – из тех, что побогаче – товары возили на судах. Но таких было не слишком много, судно стоило достаточно дорого, и команду требовалось содержать. Был и выигрыш. Судно брало на борт товаров значительно больше, чем обоз, и могло забраться по рекам в отдаленные районы, где у местных задешево можно было купить выделанные шкурки, соль, копченую и соленую рыбу – да много чего еще. Соль стоила дорого, и были торговцы, занимающиеся только ею, и целые районы, где добывали эту соль, – вроде Сольвычегодска.
Купец вернулся быстро, и вид был довольный, видно – сладили.
– Настоятель дозволил продать двадцать пять мешков ржи – все равно амбары надо освобождать перед новым урожаем.
Илья от удовольствия потирал руки.
– Сбросить трап и всей командой – к воротам. Монахи сами вывезут к нам мешки. Наше дело – перетащить зерно на судно.
Для команды таскать и грузить товар – дело обычное.
Сбросили трап на причал, команда сошла на берег. У открытых ворот уже стояло двое иноков с небольшой тележкой, на которой лежало несколько мешков. Парни из команды взвалили на плечи по мешку и, кряхтя, потащили. Зерно в мешках – груз изрядный, пуда четыре-пять весом.
Четверо из команды ушли за другой партией мешков, а Михаил и еще трое из команды судна остались стоять у ворот.
Внезапно за кустами на другом берегу Солотчи защелкали луки. Ширина реки в этом месте не превышала полусотни метров, и стрелы нашли свою цель. Парни, притащившие мешки на судно и сложившие их в трюме, попадали замертво.
Из-за кустов появились конные всадники и направили коней в воду. Кони поплыли, отфыркиваясь, а татары держались за седла и хвосты коней. Видимо, они знали, где находится монастырь, и теперь решили ворваться в него.
Парни из команды сообразили это сразу и юркнули за ворота. Один из них схватил Михаила за руку:
– Чего встал, как соляной столб? Стрелу татарскую в брюхо получить хочешь?
Михаил сбросил оцепенение. Все происходило, как в дурном кино. А парни с судна вместе с подоспевшими монахами уже закрывали тяжелые, окованные железными полосами ворота. Затем задвинули два дубовых запора. А со стен кричали:
– Татары! Все на стены!
Из монашеских келий выбежали иноки в подрясниках. Они бежали к амбару, где хранилось оружие. Выбегали оттуда – кто с копьем в руках, кто – с мечом, и сразу взбирались на стены. Судя по тому, как четко и деловито они это делали, оборонять монастырь им было не впервой.
А за стеной уже кричали и улюлюкали.
Михаил, как и другие, взобрался на стену и увидел – на суденышке с двумя татарами дрался топором Илья. Басурмане пытались достать его саблями. Но купец прижался спиной к борту, не давая татарам зайти сзади, и боевым топором успешно отбивал татарские выпады.
Михаил заметался по стене. Сверху над помостом был навес из бревен, укрывавший от стрел или непогоды. Передний обзор был возможен только через узкие бойницы. Помочь бы надо Илье, тяжело ему одному против двух врагов. Человек на помощь надеется, ведь монастырь рядом.
– Помогите же кто-нибудь! – взмолился Илья.
– Чем? Ворота открывать нельзя. Татары в монастырь ворвутся – тогда всех вырежут. Нас тут всего четыре десятка иноков вместе с послушниками. Стены оборонять надо, тогда есть шанс уцелеть.
Но и смотреть со стороны, как убивают купца, не было сил.
