А «шутник» в синей шнуровке отстегнул дубинку, и размашисто с оттяжкой саданул ксора по плечу. Малыш даже зажмурился: такой удар кость перебьет, рука плетью повиснет. Но ксор только плечом повел — едва заметное движение, — и дубинка скользнула вниз.
Он обозлился, этот палач-супермен с подозрительно знакомой дубинкой. Она снова взлетела — черное продолжение руки, снова ксор неуловимо повел корпусом, и супермен не удержался на ногах: слишком велика была инерция удара.
Никто даже не обратил внимания на эту сцену. Люди шли мимо или стояли, даже не обернувшись, — ни любопытства, ни жалости. Да и дружки супермена с дубинкой только глазели, не вмешиваясь, не помогая и не удерживая своего компаньона. А тот уже вскочил легко, сноровисто — стальная пружина, не человек, — вскочил, снова взмахнув дубинкой. Ксор по-прежнему невозмутимо смотрел на него с затаенной, как показалось Капитану, усмешкой: атакой больше, атакой меньше — какая разница, если дубинка снова скользнет по телу, не оставив ни синяка, ни царапины. Так и случилось: нападающий вновь промахнулся, побежденный удивительным искусством защиты, которым владел их спутник.
Капитану надоело ждать. Он рванул за плечо хулигана в синей шнуровке и ребром ладони ударил его по горлу. Тот сразу обмяк и рухнул на дорогу, уронив дубинку. Капитан подобрал ее — пригодится когда-нибудь, — перешагнул через упавшего и крикнул Малышу, кивнув на все еще неподвижного ксора:
— Бери этого непротивленца и шагай дальше. А то он так полдня простоит.
Малыш подхватил гедонийца под руку и присоединился к Капитану, Минуту, две, три шли молча, потом ксор спросил:
— Зачем ты его ударил? Он подражатель: сам не может. Низкий коэффициент информационного накопления.
— Кому же он подражает?
— Гатрам.
— Это кто?
— Сверхлюди. Очень опасны. — Ксор даже поежился. — Я бы с такими не справился. Они знают юго.
— Не понял.
— Силовой комплекс.
— А информация? Тоже с низким коэффициентом?
— Нет, часто выше нормы.
— Значит, ты слабее?
— Нет, мой коэффициент едва ли ниже.
— Но ты их боишься.
— Только потому, что они знают юго.
— И будут нападать?
— Да.
— Зачем?
— Информация. Ударить, убить, послать в перекройку.
— Значит, убийство не наказуемо? — удивился Малыш.
— За что же наказывать? Убитый получает новую личность, а убийца — новый уровень информации. Только подражатель дешевле ксора.
— К тому же он, вероятно, уже очухался, — заметил Капитан, — так что новой информации у меня не прибавилось.
Ему показалось, что во взгляде ксора мелькнуло удовлетворение: уж кому-кому, а ему новый уровень обеспечен. Он противостоял нападению и, не пошевелив пальцем, выстоял. А впрочем, черт его знает, рад он или расстроен: мало инединиц за подражателя! Да и умеют ли они радоваться, а если и умеют, то как? Насколько все-таки земной человек богаче этих манекенов, убивающих друг друга за лишний десяток сомнительных инединиц! Во всех отношениях богаче: ему дано великое счастье жить для людей, а не ради накопления вздорной, даже нелепой, с земной точки зрения, информации, формирующей разум среднестатистического гедонийца.
Вот он идет рядом, этот среднестатистический гедониец, идет помалкивает, и не поймешь, о чем он думает. Мол, что это за два чудака за мной увязались? Элементарных вещей не знают, за информацией не гоняются — странные, может быть даже опасные существа. А может, и не об этом он думает, а просто переваривает информацию, добытую в дурацкой дуэли с подражателем. Тоже, кстати, субъекты. Ходят с полицейскими дубинками, избивают запросто, могут и до смерти забить — и все это в порядке вещей. Даже удивления не вызывает. И подбитому, наверно, никто не помог — просто перешагнули и пошли дальше: инединицы за участие не насчитываются.
Интересно, что бы вы сейчас сказали, уважаемый Библ? Смотреть и анализировать? Ладно. Посмотрели. А вот с анализом плохо: исходные данные не поддаются обработке.
Что мы знаем о нашем спутнике? Немногословен, собран, видимо, неглуп, ловок, умеет отражать чисто мускульным напряжением любой удар. Что еще? Принадлежит к какому-то клану ксоров, или замкнутых. Как он сказал: информация, замкнутая сама на себя. Или не так? А хотя, какая разница: все равно непонятно.
