– Отдай кальсоны! Ты его все равно не получишь!
– Убери руки! – закричала хозяйка Гармоники. – Не притрагивайся к штанам господина!
– Ты бы сначала свои выстирала!
Аманда поставила таз на пол и приготовилась к схватке не на жизнь, а на смерть.
– Что ты сказала, старая кляча?
И вцепилась в волосы Импи-Лены. Началось яростное сражение.
Аманда свалилась животом на пол и лбом ударилась о край лохани. По щеке полилась красная струйка крови, разделившая лицо на две половины. Она прижала руки к выемке, где сходились холмы ее грудей, и заявила, что умирает. Импи-Лена перепугалась и начала безудержно плакать. Ясно дело, ее теперь обвинят в убийстве.
– Ой, дорогая хозяйка! Я нечаянно! Я и не помышляла ни о чем таком. Конечно, вы вправе выстирать за меня даже всю эту кучу.
Аманда вытерла лицо фартуком, отрыгнула и пробормотала в ответ:
– Нет, это была не случайность… и не вино тому причина. Посмотрим, кто теперь стирать будет здесь. В Хяеенлинна, кстати, есть женская тюрьма.
– Простите, простите! – простонала Импи-Лена. Аманда, пытаясь перебороть икоту, продолжала:
– Там стирают совсем иное белье: грубое и в полоску. Аманда с трудом поднялась на ноги и шатаясь ушла в свои апартаменты. Там то ли для разнообразия, то ли по ошибке она хватила камфорного спирта.
Йере все еще продолжал вспоминать сон, увиденный прошедшей ночью. Он являл собой настоящий сюжет для рассказа из реальной финской жизни. Необходимо только изменить имена действующих лиц и характер главного героя. Недотепу бродягу, которого он видел во сне, следует превратить в бодрого, деятельного человека, покорителя женщин, и в героя, сделав его похожим на главного персонажа отечественного кинофильма, сюжет которого позаимствован из иностранной литературы.
Он бросился записывать на память события и имена и дошел как раз до моряка Кафтана, когда в комнату с рыданиями ворвалась Импи-Лена. Женщина подошла к кухонному шкафу, с решительным видом схватилась за пузырек с лизолом и тихо произнесла:
– Прощайте… Я кончаю жизнь самоубийством.
Йере выхватил пузырек из ее рук.
– Дура! Что ты задумала, Импи-Лена?
– Отдай пузырек! Я не в силах больше жить.
«Еще один небольшой эпизод для моего рассказа», – подумал Йере. Он поставил пузырек обратно в шкаф и силой усадил женщину в плетеное кресло. По мнению Йере, хватануть лизола означало бы уж слишком сильно презирать жизнь, особенно когда человеку ничего другого уже не остается.
– Я не хочу препятствовать Импи-Лене уйти из жизни, – сказал Йере, – но для этого существуют иные способы.
– В Выборге хотя бы газ был, – прохныкала женщина.
– Он и в Хельсинки есть. Нужно только пробраться в кухню к кому-либо из знакомых.
– Повеситься не могу…
– Само собой разумеется. Труп будет отвратительный. А что Импи-Лена думает о выстреле?
– Нет, нет, – простонала женщина. – Да и ружья у меня нет…
– У меня есть.
Йере вытащил из кармана ключ, отпер им ящик своего письменного стола и вытащил оттуда небольшой пистолет.
– Этим можно все совершить абсолютно чисто. Все благородные дамы стреляют в себя. Такой пистолет создан специально для самоубийства.
Но Импи-Лена действительно решилась?
– Да… Я не пойду в тюрьму… Хочу умереть…
Йере подвинул свой стул к женщине.
– А завещание Импи-Лена уже сделала?
– Нет. И не сделаю.
– Сколько денег у Импи-Лены в банке?
– А тебе какое дело? – вспыхнула женщина, и на ее щеках появился румянец.
– Меня это, конечно, не касается, но сразу, как только Импи-Лена застрелится, я отправлюсь в банк.
– Немногим более сорока тысяч, – тихо ответила женщина. – Наследство…
– Не очень-то и много, но я проживу на них несколько лет. И за это время закончу роман.
– Ни одного пенни ты не получишь.
– Сберегательная книжка сразу же окажется в моем распоряжении, а остальное имущество достанется отцу. Вот так. Забирай пистолет. Палец кладется на спусковой крючок таким манером. Когда на него нажмешь, пистолет выстрелит.
Йере протянул пистолет женщине, но та не взяла смертельного оружия, а только презрительно посмотрела на мужчину и сказала:
– Мальчишка! Не нуждаюсь я в твоей помощи.
Импи-Лена быстрыми шагами выбежала на улицу, оттуда вошла в прачечную и ожесточенно принялась стирать белье. Она решила продолжать жить. Назло всем.
