Хорошие девочки получают все - страница 13
Прекрасно, осталось только выпятить губу посильнее, и превращение в обиженного ребенка трех лет от роду будет завершено. По крайней мере, я еще достаточно трезвая, чтобы посмеяться над собой. Ну, или вроде того.
Осторожно ставлю фужер на антикварный кофейный столик красного дерева и плюхаюсь на роскошный, мягчайший диван, обтянутый кожей цвета жженого сахара. Тот факт, что я могу позволить себе страдать в двухэтажной квартире, в окружении заботливо подобранных предметов, накопленных за последние несколько лет, дает мне странное, извращенное утешение. Отсюда далеко до Якимы, это уж точно. Воспоминание о первых двенадцати годах жизни, проведенных в захолустном городке штата Вашингтон, в доме с поли этиленовыми чехлами на кушетках, покрытых шотландскими пледами (чтобы не пролить виноградный «Кулэйд»[11] на превосходную материю, пригодную как для дома, так и для выездов на природу), заставило меня издать вопль. В переводе он означал: «Зачем покупать отличные занавески за пару сотен баксов, если можно украсить окна настоящим итальянским шелком, отдав за него чуть больше тысячи?»
Поверьте, я не зря содрогаюсь каждый месяц, когда приходится просматривать счета по погашению кредита. С тех пор как я обналичила свой «401 (к)»,[12] оставшийся со времен работы в рекламном агентстве, чтобы оплатить долги по кредитным картам, все могло бы пойти замечательно, если бы не проблема с «дворниками» на лобовом стекле моей машины.
Они сломались.
Поэтому, конечно, придется купить новый автомобиль. Нельзя ведь ездить по Сиэтлу, где всегда идет дождь, без «дворников», правда? А маленький красный кабриолет, который я каждый день вижу в салоне «Мерседес» по пути на работу, тут совсем ни при чем.
Так или иначе, обещанная зарплата на новой работе на тридцать тысяч больше, чем раньше, и я заслужила новый автомобиль. Правда, когда дошло до дела, оказалось, что тридцать тысяч включали в себя премию по результатам работы. Так что мой чистый месячный заработок увеличился лишь на пару сотен долларов по сравнению с доходами в агентстве, а это мало что меняет при выплате кредита за автомобиль.
И при оплате счетов по карточке «Виза».
И по «Мастер-кард».
И при погашении студенческого займа.
В сущности, у меня есть прекрасный дом, полный красивых вещей, великолепный автомобиль, но при этом я вся в долгах, по самые мои красивые ушки и глазки (кстати, воск для бровей из бутика «Наташа» – тридцать два доллара, хватает на три недели).
Полагаете, все дело в комплексе, выражающемся в попытке компенсировать пережитые в детстве лишения? Вы действительно так считаете?
Во всяком случае, так говорит мой консультант по профориентации. Он вроде психотерапевта, но оплата его услуг включена в налоговый вычет, как часть предпринимательских затрат. И как гласит мудрость Налоговой службы, да сэкономлю я себе на пару новых туфель. Может, именно это должно стать моим новым девизом? Надо заказать майку с соответствующей надписью.
Я бросаю взгляд на свою потрепанную и выцветшую синюю футболку. На ней прошлогодний девиз:
Если не можешь быть хорош им примером, стань зловещим предостережением. Персональные лозунги полезны для личностного роста, полагает доктор Уоллес, консультант с завышенной зарплатой, он же психотерапевт, он же мой налоговый вычет. Не уверена, правда, что личностный рост так уж важен. Меня все устраивает, если не считать небольших долговых обязательств. Я вдали от Якимы. Вдали от дома, куда стыдно было привести подруг. Вдали от одноклассников, которые смеялись надо мной или еще того хуже – жалели.
«Мне так жаль твою маму, Кирби», – сказала тогда Ханна, подмигивая подружкам, стоявшим в раздевалке у своих шкафчиков.
Те избегали смотреть мне в глаза – значит, она им все рассказала.
Ханна фальшиво улыбалась, глаза из-под крашеной белокурой челки сияли притворным участием. «Надеюсь, она поправится? Она… не налетела снова на дверь?»
«Вот стерва», – подумала я, сжимая кулаки и чувствуя, как ногти впились в ладони.
«Она в порядке. Но я не смогу пойти с вами в магазин – у меня дела. Я вас потом найду».
