— Или спиться… — сквозь зубы процедила Марина Васильевна. Она с тоской смотрела на мужа. Ей казалось, что возвращается прошлое — когда-то супруг мучил ее своей любвеобильностью, не пропускал ни одной юбки, волочился за ее подругами и их дочерьми, начиная с тринадцати лет. Правда, чисто платонически — жене он никогда не изменял. «Лучше бы изменил, но по-тихому», — часто думала Марина Васильевна. Даже ее безропотная натура бунтовала, когда Юрий Алексеевич приводил в дом очередную пассию под видом одаренной аспирантки. Ей казалось, что все ее мучения давно остались в прошлом. И тут — на тебе!
Сергей поминутно смотрел на часы. Затянувшийся визит навевал на него смертную тоску. Еще подростком он возненавидел эти игривые интонации отца, его суету вокруг каждой юбки, двусмысленные комплименты, старые литературные анекдоты о жизни великих людей, не чуждых простым человеческим удовольствиям. Он видел, что Катя откровенно потешается над стариком, и чувствовал возбуждение от ее присутствия рядом. Их спонтанная близость открыла для него новые грани Катерининой чувственности. Он не мог отогнать от себя мысли о том, как он овладеет ею в лифте, в ванной, на кухне — картины одна другой смелее проходили перед его мысленным взором, пока мама усердно накладывала ему в тарелку любимый салат и аппетитные куски домашнего мясного рулета.
* * *
— Да, да, мы обязательно будем приходить каждую неделю… — Катя пыталась вытащить свою ладошку из сильных рук Юрия Алексеевича. Пока безуспешно.
— Сережка много работает, вам, наверное, приходится скучать. Приходите за книгами — у меня множество редких изданий, я буду рад предложить вам любой жанр. Что вы предпочитаете? Фантастику, сентиментальный роман, классику?
— Я детективы люблю… Женские, которые сейчас выходят.
Юрий Алексеевич был поражен. Книголюб с многолетним стажем, он не мог себе представить, что кто-то покупает в киосках книжки, на обложках которых роковые красавицы держат в одной руке пистолет невиданных размеров, а в другой — колье с бриллиантом, подобных которому нет даже в Алмазном фонде. Для него только старушка Агата Кристи лишь благодаря своей долговечности и всемирной славе заслужила право называться писательницей. Всех этих современных, уверенных в себе дам, из-под пера которых каждый месяц выходило по новому шедевру, он откровенно презирал.
— Да, Катенька, боюсь, что такой литературы у меня вы не найдете.
— Пап, ты не расстраивайся. Катя читает очень немного, я сам смогу обеспечить ее всем необходимым. — Сергей покровительственным жестом обхватил Катины плечи. — Правда ведь, дорогая? Благо твои любимые детективы продаются на каждом углу. Вот сейчас пойдем и купим. Почитаем на ночь…
Сергей едва дождался, когда за ними закроется дверь родительской квартиры. Пока ждали лифта, он сильно сжимал Катину руку, а едва они очутились в тесной кабинке, набросился на нее с первобытной жадностью.
— Сережа, что с тобой? — Катя опешила от такого напора. — Мне кажется, что ты меня сейчас изнасилуешь… Просто маньяк! — Она отстранила его лишь в тот момент, когда лифт остановился на первом этаже. — И кстати, я теперь понимаю, в кого ты такой. Твой папенька, похоже, едва себя в руках держал. Не ожидала от старика такого пыла…
— Да ты кого хочешь с ума сведешь.
Они целовались в подъезде, пока не хлопнула входная дверь. На улице Сергей поднял руку.
— Давай такси поймаем — хочу скорее домой попасть. Только я сяду на переднее сиденье. Боюсь, что на заднем я тебя действительно изнасилую…
Под утро, засыпая в Сережиных объятиях, утомленная Катя с тоской подумала: «А ведь он так и не сказал родителям, когда свадьба…»
