– И даже Аллочкино горе тебя не трогает? – повторила она.
– Да какое там горе! Все ждет, что за ней принцы стадами ринутся, а надо самой шевелить мозгами… Ну или чем другим, если мозгов нет, чай не маленькая ведь. Нет, тут только петля, – рассуждала Гутиэра Власовна, уже забыв напрочь, из-за чего она схватилась за веревку.
– Хорошо, вешайся, – спокойно разрешила Варька, мелко нарезая мясо. – Тогда я наконец-то сделаю бонсаи из твоего фикуса.
Гутиэра Власовна в расстройстве опустилась на табурет. Этого просто нельзя было допустить!
– И не вздумай! Я знаю, где бонсаи можно купить совсем дешево, поезжай в Японию, там есть деревушка Бонсаи-те, уверена, там тебе продадут любое деревце в два раза дешевле!
Однако Варька в Японию ехать не собиралась, а собиралась как раз уродовать красавец-фикус.
Надо побыстрее сдернуть эту петлю. А то Фомка придет, совсем заест тещу издевками. Гутя рванула веревку, и на голову женщины вместе с веревкой рухнула люстра.
– Да что там у тебя?! – вбежала в комнату Варька.
– Ничего… А люстру нам давно менять надо. И где же у нас веничек?
Варька, тяжело вздохнув, притащила веник и стала собирать битые стекляшки, которые лет пятнадцать притворялись хрусталем.
– Иди в ванную, вон у тебя вся голова в стекле, – посоветовала она Гуте, но мать никуда уйти не успела – зазвонил телефон, и Варька протянула ей трубку.
– Слушаю вас, – заученно промурлыкала Гутя.
– Гутиэрочка, кисонька, выручай, – защебетали на том конце провода. – Это я, Ляля Горшкова!
Ляля Горшкова была давней клиенткой Гути. Вот уже три года Гутиэра искала ей жениха и, кажется, наконец нашла – немолодого, длинного, лысоватого и скупого Назара Альбертовича Псова. Псов, конечно, был далеко не секс-символ, ну да и Лялечка, надо сказать, невестой была незавидной: дама сорока семи лет и весом в целый центнер. К тому же Ляля Горшкова имела четверых детей, что тоже весьма затрудняло Гуте сватовство. И все же опытная Гутиэра нашла Ляле Псова, вот что значит сваха от бога!
– Гутиэрочка, рыбка, выручай! – тараторила в трубку Горшкова. – Сегодня я должна встречаться с Псовым, а у меня свадьба! Никак нельзя, чтобы он ко мне заявился!
– Подожди, как свадьба?! Уже?! Я не думала, что вы так стремительно… А как же ты без жениха?
– Гутиэрочка, ты ничего не понимаешь! Я выхожу замуж не за Псова, а за Кукушкина! Замечательный мужчина! Бог! Аполлон! Гутиэрочка, ты не представляешь. Он везет меня на Кипр!
– Подожди… А как тебе удалось-то его зацепить? Ты что, сказала, что он отец твоих четверых детишек? Или у него выборы на носу? Ничего не понимаю… – растерянно лопотала Гутя, пытаясь хоть что-то сообразить.
– Господи, ну неужели так трудно понять?! – начала раздражаться Ляля. – Я просто шепнула ему, что являюсь незаконнорожденной дочерью Пантелеймонова, нашего нефтяного магната. Пожаловалась, что, мол, сейчас папочка меня снабжать не собирается, боится, что кого-то прельстят мои миллионы. Ну а вот если кто меня такую нищую полюбит, тому и… сама понимаешь! Здорово?
– Обалдеть… но ведь он все равно узнает!
– Гутиэра! Ну нельзя же быть такой дремучей! Ну, конечно, узнает. Но ведь потом в силу вступит брачный контракт, а уж я его составила, как надо. Так что не беспокойся, все прекрасно. Только вот Псов… Что с ним делать, никак ума не приложу. Ты бы его к себе вызвала по какой-нибудь причине срочной, а? Тебе он не откажет.
– Ладно, не беспокойся, женихайся спокойно, вызову.
Гутя положила трубку на рычаг и уставилась на Варю, которая уже минут пятнадцать скребла пол веником под ногами матери.
– Ну что, Лялька без тебя устроилась? – озабоченно спросила она Гутю. И вдруг предложила: – А давай нашей Аллочке такую же рекламу устроим. Так-то на нее не сильно зарятся.
– Да ты что?! Негоже устраивать Аллочкину судьбу на лжи, – возмутилась Гутя и тут же набрала номер покинутого Лялей жениха. Вернее, у самого Псова телефона не водилось, но он работал посменно, и, если повезет, можно было поймать его по рабочему телефону.
Смену Гутя угадала, и к телефону подошел жених, но вот прийти к Аллочке долгое время не соглашался, что-то заикаясь лепетал о своей только народившейся любви к Ляле. Даже через телефонную трубку чувствовалось, до какой степени он не хочет встречаться с новой перезрелой претенденткой.
