Ирреверзиблус вспомнил о фразе Радарро, сказанной им, когда он принес ему двух первых пипо с гор: мол, пипо — это попугай. «Ты сам виноват, думал он, — что я снабдил их более сильным принимающим свойством, нежели передающим». А вслух сказал:
— Необходимо срочно вывести пипогиго на более высокий уровень развития. Но это будет непросто.
— Я оплачу все расходы, — заявил Радарро. — Вы позволите мне сообщить гостям, что уже работаете над новой, более прогрессивной моделью, или сами хотите обратиться к ним с речью?
— Будет создан новый пипо — или мы все погибнем! Ирреверзиблус произнес это громовым голосом, так что все гости подняли головы. Его тон показался Радарро, который протягивал профессору бокал с шампанским, таящим в себе угрозу.
— И когда он, интересно, будет создан? — спросил какой-то гость. Ирреверзиблус развел руками: — Сегодня этого никто не может сказать. У Радарро было чувство, что Ирреверзиблус просто не хочет этого говорить.
Впечатляющим представителем нового типа стал Август Пипогенус, созданный профессором Ирреверзиблусом с помощью мутативного искусственного мармелада, — существо, которое могло самостоятельно думать, выражать свои мысли и самостоятельно действовать.
У А.П. уже не было столько морщин и складок на лице, как у его предшественников, лицо его было не того кричаще-желтого цвета, как у чудовищ в лабиринтах ужасов и комнатах призраков на ярмарках, а приятного золотисто-коричневого оттенка. Вместо перьев на голове А.П. были волосы, которые поддавались укладке и, свисая вниз, прикрывали ушные раковины, которые еще напоминали о его предках. У него остались и крылья, но он уже мог их сложить так, чтобы на спине не образовывался слишком высокий горб.
Ирреверзиблус классифицировал этот тип как «хомо пипогенус эректус» и мечтал воспитать из А.П. своего ассистента, поскольку тот выполнял его указания и советы прежде, чем он успевал их произнести (слово «приказ» Ирреверзиблус специально не употреблял, желая продемонстрировать свое демократическое отношение к Августу). Его память функционировала гораздо лучше человеческой, но все это не задевало профессора.
Он называл Августа Пипогенуса своим другом, иногда даже сыном и жил с ним в одном доме, где А.П. не только пользовался его библиотекой, но логически рассортировал и расставил книги, писал за него письма, занимался корреспонденцией и оберегал Ирреверзиблуса от нежелательных посетителей.
Когда в гости к профессору зашел Адам Радарро, господин А.П. сидел в кресле, покуривая длинную белую трубку. Радарро сперва подумал, что перед ним один из интеллектуалов телевизионных передач, но руки А.П., время от времени набивающие трубку, еще покрывали пипогенные кожистые наросты, потому он его и узнал.
— Мой друг, господин Август Пипогенус, — представил его Ирреверзиблус. — Мы можем обо всем говорить в его присутствии.
Радарро это показалось несколько преувеличенным, но и он почувствовал симпатию к господину А.П., когда тот, передвинув трубку в уголок рта, произнес:
— Я вовсе не являюсь вашим другом, Ирреверзиблус.
— Почему же?
— На это вы можете ответить сами — после всего, что вы со мною сделали.
— Что же я с вами такого сделал?
— Достаточно сказать, что, по вашим собственным словам, вы меня создали! Вы мой создатель, мой производитель, так сказать, а я — ваш продукт. Как же я могу быть вашим другом?
— Что ж, мы все равно можем здесь обо всем поговорить, провести плодотворную дискуссию, — предложил Ирреверзиблус, несколько сбитый с толку.
— Я вам не советую, — отвечал А.П. — Даже если вы не мой друг, я все же испытываю к вам известные альтруистические чувства. Я не хотел бы ставить вас в неловкое положение!
Ирреверзиблус гордо перевел взгляд с господина А.П. на господина Радарро.
— Видите, насколько тонко организована душа хомо пипогенуса эректуса! Что же. Август, ты сам сказал, что я твой создатель. Значит, я твой родитель, отец… Благодарю тебя за это высказывание!
— Не стоит благодарности, ведь это ничего не меняет в том, что мы не обо всем можем говорить. Отцы обычно менее развиты, чем их дети, и возникает слишком большая интеллектуальная разница. Сожалею, Ирреверзиблус. Как мы могли бы, к примеру, рассуждать об ощущении полета, когда вы не умеете летать и не могли бы, таким образом, следить за моей мыслью. Это всего лишь один пример. Другие — из-за сложности их восприятия — даже не стану вам приводить. — Он сделал несколько затяжек и скрылся в облаке дыма. Ирреверзиблус в восторге обратился к Радарро: — И это еще далеко не все. У него всепланетный диплом по матефиземозофии и диплом инженера по электронной вычислительной технике первого класса…
