— Благодарю за комплимент, сэр, — сказала Кэролайн. — Да, кстати, я вас обоих давным-давно не видела. Куда вы запропастились?
— Все дела, дела, — ответил Квайст. — Кроме того, мы не вращаемся в кругу замечательных людей.
— И не надо. Вы как раз и есть настоящие замечательные люди. Все ещё любите друг друга?
— Мне необходимо, чтобы Лидия всегда была рядом. Никто лучше неё не может подготовить материалы для печати.
— А мне приходится иметь дело с Джулианом, так как он мой босс.
— Как удачно, что вы нужны друг другу, — сказала Кэролайн.
Официант принес коктейли. Они пригубили, и Квайст заглянул в меню.
— Омары по-ньюбургски, — пробормотал он, — коронное блюдо Уилларда. Как насчет овощного салата и подрумяненных хлебцев в вине?
— Звучит заманчиво. — Кэролайн поставила свой бокал на столик. — Знаешь, Джулиан, удовольствие видеть вас ничуть не уменьшится, если я вдруг узнаю, что вы с Лидией выкроили из делового дня час на этот ленч вовсе не для того, чтобы поприветствовать старую приятельницу. Что мы с Марком можем для вас сделать?
— Ты очень сообразительная малышка, — рассмеялся Квайст.
— Это потому, что я люблю вас обоих, — сказала Кэролайн.
Джулиан сделал ещё один глоток мартини и без дальнейших проволочек рассказал о предложении Мэрилин Мартин. Кэролайн слушала улыбаясь.
— Весьма соблазнительно, — резюмировала она, когда Квайст закончил, — но боюсь, мне придется ответить «нет».
— Соблазнительно, и только? — переспросил Квайст.
— Модели Мэрилин Мартин великолепны, — ответила Кэролайн. — Было бы восхитительно полностью обновить с её помощью свой гардероб. И я не лишена тщеславия, Джулиан. Женщина-мечта! Забавно. Кроме того, мне было бы приятно оказать вам услугу. И всё же — нет.
— Она повторила твои слова почти дословно, — шепнула Лидия.
— Но почему — нет?
— Я не смогу бывать во всех тех местах, где вы хотели бы меня видеть, — пояснила Кэролайн, — из-за Марка. Он недолюбливает общественные сборища и театральные премьеры. У него слишком много дел. Когда ему необходимо в Лондон, я еду с ним; когда дела призывают его куда-нибудь еще, я его сопровождаю. Я просто не смогу следовать тому распорядку, который вы пожелаете для меня установить.
— Но ни о каком жестком распорядке и речи нет, Кэролайн, — сказал Квайст. — Если тебе придется поехать в Лондон, например, мы просто устроим так, чтобы ты была там на виду, чтобы тебя фотографировали для печати. Ты будешь следовать за Марком, мы будем следовать за тобой. Но тебе не придется быть рабыней наших прихотей.
— И всё же — нет, Джулиан, — повторила Кэролайн улыбнувшись. — Я не смогу бывать с Марком на людях так часто, как вам нужно. Кроме того, у меня есть чувство гордости, которое не позволит мне появляться повсюду без мужа. Какой уж тут романтический ореол!
— Мы можем обеспечить тебе самое блестящее сопровождение, — подала голос Лидия.
Кэролайн невесело рассмеялась:
— Марку это не очень-то понравится — надеюсь!
— Почему бы не спросить его самого? — сказал Квайст. — Чтобы придать побольше веса оказываемой нам услуге. Но есть и кое-что еще, дорогая.
— Да?
— Если ты согласишься на это небольшое приключение, скажем, на полгода, Мэрилин Мартин готова заплатить тебе десять тысяч долларов. Это будет работа, самый настоящий бизнес, а в бизнесе нет ничего зазорного!
Кэролайн посмотрела на него, её рот слегка приоткрылся от удивления:
— Десять тысяч долларов?
— Да. Не золотые горы, конечно, всего лишь цена кольца, которое ты носишь на левой руке. Просто карманные деньги, о которых не надо просить и в которых не надо давать отчет.
— Ты сущий дьявол! — сказала Кэролайн. — Откуда ты узнал?
— Знаешь, если бы ты была моей, я бы надел на тебя ошейник и держал на коротком поводке. Дремучие инстинкты, наверное. Но давай поговорим с Марком. Такая ситуация может оказаться даже полезной ему: ненавязчивая дополнительная реклама для «Стилвелл Энтерпрайз». Я скажу ему об этом, ты не против?
Максимум удобств для клиента, подумал Квайст.
Завернувшись в махровое полотенце, он сидел в парилке атлетического клуба; по его телу стекали струйки пота, сочившегося из каждой поры. Едва различимый сквозь клубы пара, на другом краю скамейки восседал Марк Стилвелл.
