Все это мистер Скимпол изложил свойственным ему легким тоном, вернувшись вместе с нами из передней в гостиную и усевшись на табурет перед роялем.
- Вы скажете, что это ребячество, - продолжал мистер Скимпол, весело посматривая на нас. - Что ж, признаю, возможно, что и ребячество. Но ведь я и вправду ребенок и никогда не претендовал на то, чтобы меня считали взрослым. Если вы его прогоните, он опять пойдет своей дорогой; значит, вы прогоните его туда, где он был раньше, - только и всего. Поймите, ему будет не хуже, чем было. Ну, пусть ему будет даже лучше, если уж вам так хочется. Дайте ему шесть пенсов или пять шиллингов, или пять фунтов с половиной, - вы умеете считать, а я нет, - и с рук долой!
- А что же он будет делать? - спросил опекун.
- Клянусь жизнью, не имею ни малейшего представления о том, что именно он будет делать, - ответил мистер Скимпол, пожимая плечами и чарующе улыбаясь. - Но что-нибудь он да будет делать, в этом я ничуть не сомневаюсь.
- Какое безобразие, - проговорил опекун, которому я наскоро рассказала о бесплодных хлопотах женщин, - какое безобразие, - повторял он, шагая взад и вперед и ероша себе волосы, - подумайте только - будь этот бедняга осужденным преступником и сиди он в тюрьме, для него широко распахнулись бы двери тюремной больницы и уход за ним был бы не хуже, чем за любым другим больным мальчиком в нашем королевстве!
- Дорогой Джарндис, - сказал мистер Скимпол, - простите за наивный вопрос, но ведь я ничего не смыслю в житейских делах, - если так, почему бы этому мальчику не сесть в тюрьму?
Опекун остановился и взглянул на него каким-то странным взглядом, в котором смех боролся с негодованием.
- Нашего юного друга, как мне кажется, вряд ли можно заподозрить в щепетильности, - продолжал мистер Скимпол, ничуть не смущаясь и совершенно искренне. - Мне думается, он поступил бы разумнее и в своем роде даже достойнее, если бы проявил энергию не в том направлении, в каком следует, и по этой причине попал в тюрьму. В этом больше сказалась бы любовь к приключениям, а стало быть и некоторая поэтичность.
- Другого такого младенца, как вы, пожалуй, во всем мире нет, отозвался опекун, снова принявшись шагать по комнате и, видимо, чувствуя себя неловко.
- Вы так думаете? - подхватил мистер Скимпол. - Что ж, пожалуй! Но, признаюсь, я не понимаю, почему бы нашему юному другу и не овеять себя той поэзией, которая доступна юнцам в его положении. Бесспорно, у него от природы есть аппетит, а когда он здоров, аппетит у него превосходный, надо думать. Прекрасно! И вот н тот час, когда наш юный друг привык обедать, скорее всего около полудня, - наш юный друг объявляет обществу: "Я голоден; будьте добры дать мне ложку и накормить меня". Общество, взявшее на себя организацию всей системы ложек и неизменно утверждающее, что у него есть ложка и для нашего юного друга, тем не менее не дает ему ложки; и тогда наш юный друг говорит: "Значит, придется вам меня извинить, если я ее сам стяну". Вот это и есть, как мне кажется, случай, когда энергия направлена не туда, куда следует, но зато не лишена некоторой доли разумности и некоторой доли романтики; и, право, не знаю, но я тогда, пожалуй, больше интересовался бы нашим юным другом, как иллюстрацией подобного случая, чем теперь, когда он простой бродяга... каким может сделаться кто угодно.
- Между тем, - решилась я заметить, - ему становится все хуже.
- Между тем, - весело повторил мистер Скимпол, - ему становится все хуже, как изволила сказать мисс Саммерсон со свойственным ей практическим здравым смыслом. Поэтому я рекомендовал бы вам выгнать его вон, прежде чем ему станет еще хуже.
Я, наверное, никогда не забуду того благожелательного выражения лица, с каким он все это говорил.
- Конечно, Хозяюшка, - заметил опекун, повернувшись ко мне, - я могу настоять на его помещении в больницу, если сам отправлюсь туда и потребую принять его, хотя, надо сказать, дело у нас обстоит очень плохо, если приходится этого добиваться, даже когда больной в таком состоянии. Но время позднее, погода отвратительная, а мальчик уже с ног валится. Чердак у нас над конюшней благоустроенный и там стоит койка; давайте-ка поместим мальчика туда до завтрашнего утра, а утром его можно будет закутать хорошенько и увезти. Так и сделаем.
