Звук и ритм атаковали меня со всех сторон, барабаня по ушам и дезориентируя. Свет танцевал и порхал от одного края спектра до другого, создавая изящные соблазнительные узоры. Тела изгибались с нечеловеческим артистизмом, а сама их грациозность способна была свести с ума. Частью своего существа я жаждал стоять и впитывать, пить все это, пялясь на танец словно неуклюжий уродливый бегемот, случайно затесавшийся в толпу Сидхе. Многих смертных, случалось, затягивал обессиливающий восторг подобных танцев – и, как правило, добром для них это не кончалось.
Я включил всю доступную для меня ментальную защиту, черпая из самой сердцевины холодной и ясной мощи, которая жила во мне с той ночи, когда я убил своего предшественника бронзовым кинжалом Медеи. В тот момент я даже не понимал, что со мной происходит, – голова была занята совсем другим – но сейчас я знал, что именно эта мощь восстановила мое искалеченное тело, наделив меня силой, скоростью и выносливостью на пределе человеческих возможностей – а, вполне вероятно, и за этими пределами. Я ощущал их только тогда, когда сам призывал, но похоже, моего инстинкта самосохранения было достаточно для того, чтобы вызвать эти силы – как тогда, когда я отправился на спасение моей дочери от вампиров Красной Коллегии, с тех пор канувших в небытие.
Сейчас эта сила вливалась в мое сознание словно ледяной бриз, выметая из моих мыслей ослепленность танцем Сидхе. Я двинулся сквозь толпу, первые несколько футов пригибаясь и проскальзывая в толчее пляшущей массы, стараясь никого не сбить с ног. Но довольно быстро понял, что какие бы преимущества ни получил в ранге Зимнего Рыцаря, я по-прежнему слишком медленно соображаю и двигаюсь в сравнении с Сидхе.
И тогда я двинулся напролом, предоставив им самим убираться с дороги. И, кстати, это мне больше пришлось по душе. Им, похоже, тоже. Вроде бы, и ненамеренно, но некоторые из них размахивали руками и ногами в доле дюйма от меня, однако удара так никто и нанес.
Сидхе в основном народ высокий, но мой рост вполне годился для НБА, так что я смотрел поверх толпы. Я выловил взглядом красную бейсболку и вспышку глаз Сариссы – и двинувшись в их сторону, догнал у внутренней стены зальчика-пещеры. Сидхе, уведший Сариссу, стоял сзади нее, обхватив девушку одной рукой за шею, другой – за талию, и прижав ее спину к своей груди. Глаза Сариссы были широко распахнуты. Я увидел покрасневшую кожу на ее запястье, на котором уже проявлялись синяки в форме пальцев Сидхе.
Я почувствовал, как мои кулаки сжимаются, а в глубине глотки начинает клокотать яростный рев.
Танцпол в радиусе десяти футов от нас троих вдруг сам собой очистился от танцующих: фэйри освободили место для схватки. Они не сводили с нас внимательных и сверкающих словно драгоценные камни глаз. Танец, однако, продолжался.
– Сэр Рыцарь, – сказал Сидхе, удерживавший Сариссу. Его волосы под бейсболкой были прямыми и черными, а скулы настолько выступавшими, что на них можно было повесить кислородные баллоны. Он улыбался, но в его улыбке было что-то хищное и коварное. – Рад побеседовать с вами.
Его клыки были чуточку великоваты и слишком остры.
– Через минуту этой радости может поубавиться, – сказал я. – Отпусти ее.
Он еще плотнее прижался к Сариссе и потянул носом.
– Странно, – сказал он. – Не чувствую на ней твоего запаха. Ты не можешь заявлять на нее свои права.
– Ты тоже, – сказал я. – Отпусти ее. Не заставляй меня повторять это еще раз.
– Она всего лишь смертная, – он расплылся в улыбке. – Смертная, не имеющая положения в Арктис-Торе, положения при дворе. Здесь не место смертным. Ее тело, сознание, жизнь будут отняты безнаказанно, если мы решим это сделать.
– Мы только что решили. Ее. Отпустить. – Я двинулся по направлению к нему.
В его глазах появился лихорадочный блеск, и мне стали видны все кости и сухожилия его руки, плотно обтянутые кожей. Его ногти были слишком длинными, слишком мощными, и чересчур острыми для нормальных ногтей. Сарисса пыталась заговорить, но издала лишь сдавленный звук и умолкла.
– Чем ближе ты подойдешь, – сказал Сидхе, – тем сильнее я буду сжимать руку. Игра становится чертовски любопытной. Интересно, насколько сильно мне придется сжать кисть, чтобы раздавить ей трахею?
