Это ни на грош не уменьшило энтузиазма Мыша. Он разразился радостным лаем такой громкости, что запустил сигнализацию на чьей-то машине в ста футах от нас. Потом он промчался по кругу, подбежал к моим ногам и снова полаял. Ритуал собачьей преданности повторялся и повторялся – с минуту, а хвостом он размахивал с такой силой, что звук напоминал рокот пролетающего вертолета: «уап-уап-уап-уап-уап».
– Хорошо, – сказал я. – Хватит. Ну будет уже, я ведь не умер или что-то в этом роде, мальчик!
Он притих, челюсти изобразили собачью улыбку, но хвост все еще мотался с такой силой, что задница ходила ходуном влево-вправо, влево-вправо. Я встал на колени и обхватил его руками. Будь я на дюйм-два короче, не думаю, что мне удалось бы это сделать. Чертов тузик огромен, и сложен как добротная бочка. Он положил подбородок мне на плечо и счастливо пыхтел, наслаждаясь объятиями.
– Да, – сказал я негромко. – Я тоже скучал по тебе, дружище. – Я кивнул в сторону особняка. – Кто-нибудь дома?
Он слегка склонил голову на сторону, и приподнял одно ухо под несколько иным углом, чем другое.
– Он говорит «нет», – сказала Молли.
Я заморгал от удивления:
– Сначала Шерлок, а теперь доктор Дулиттл?
Она слегка покраснела и выглядела смущенной.
– Это то, что я почувствовала. Мысли и эмоции собак гораздо более прямолинейны и неконфликтны, чем человеческие. Их легче слышать. Не великое дело.
Мыш подошел поприветствовать Молли, прошелся вперед и назад, потираясь о ее ноги, и едва не сбил ее. Он остановился, ласково посмотрел на девушку, размахивая хвостом и издал короткий негромкий лай.
– Пожалуйста, – сказала она и почесала его за ухом.
– Мне нужна твоя помощь, мальчик, – сказал я. – Плохие люди захватили Баттерса, Энди и Жюстину.
Мыш яростно замотал головой и чихнул.
– Мыш считает, что Энди следует запирать на ночь в гараже, пока она не научится осторожности.
– Когда мы вернем ее, то будем звать ее Подверженная-опасности-Дафна, – пообещал я Мышу. – Она даже получит за это волос. Так ты в игре, Скуб?
В ответ Мыш выскочил на улицу, посмотрел в обе стороны, пересек ее и сел у задней дверцы «мунстермобиля». Потом взглянул на меня, словно спрашивая, почему я не открываю дверцу.
– Конечно, он в игре, – улыбаясь, перевела Молли.
– Хорошо, что ты здесь, – сказал я. – А то его очень трудно понять.
Мы пользовались вертящейся иголкой в чаше воды как компасом, двигаясь сначала с севера на юг, чтобы провести триангуляцию местоположения наших друзей. Если говорить об отслеживающих заклинаниях, это – не самое удобное из них. Нам приходилось периодически останавливать «мунстермобиль», чтобы дать воде успокоиться – ну, ничто ведь не бывает совершенным.
Мы проследили наших друзей и, предположительно, Красную Шапку с компанией, до набережной. Солнце уже садилось у нас за спиной, на короткое время выглянув из-за туч. Силуэт города отбрасывал глубокую холодную тень.
– Гарри, – сказала Молли. – А ты знаешь, что это…
– Это западня, – закончил я. – Знаю. Красная Шапка прекрасно осведомлен, что я буду делать с прядями волос.
На лице Молли появилось облегчение:
– О’кей. Тогда каков план?
– Когда мы будем уверены в их местоположении, – сказал я, – я собираюсь идти прямиком к входной двери.
– И это план?
– Я буду очень, очень шумным, – пояснил я. – Тем временем вы с супер-барбосом подкрадетесь сзади, тихо-тихусенько, нейтрализуете любых охранников, которые не поторопятся поглазеть на шумного меня, и выведете наших ребят.
– А, – сказала Молли. – Ты уверен, что не хочешь использовать меня для отвлечения?
Хороший вопрос. Рейв Одной Женщины в исполнении Молли может привлечь больше внимания, чем катастрофа на авиашоу.
– Сидхе знают о завесах все, – сказал я. – Мои недостаточно хороши, чтобы вообще приблизиться к их обиталищу. Твои – да. Вот и ответ, все просто.
– Верно, – сказала она, сглотнув слюну. – Так что наш план… будет зависеть от меня в его главной части – спасении людей.
– Ты уже давно играешь роль Бэтмена, малыш, – сказал я. – Я думал, уже привыкла.
– Тогда, если я лажала, в опасности оказывалась я одна, – сказала Молли. – Ты уверен, что это хороший план?
