Это в Москве смертная скука прикидывалась то просвещеньем, то оспопрививаньем, - и как начнет строиться, уже не может остановиться и всходит опарой этажей.
Но не ищу следов старины в потрясенном и горючем городе: разве свадьба проедет на четырех извозчиках - жених мрачным именинником, невеста - белым куколем, разве на середину пивной, где к трехгорному подают на блюдечке моченый горох с соленой корочкой, выйдет запевало, как дюжий диакон - и запоет вместе с хором черт знает какую обедню.
Сейчас лето - и дорогие шубы в ломбарде - рыжий, как пожар, енот и свежая, словно только что выкупанная куница рядком лежат на столах, как большие рыбы, убитые острогой...
Люблю банки - эти зверинцы менял, где бухгалтеры сидят за решеткой, как опасные звери...
Меня радует крепкая обувь горожан и то, что у мужчин серые английские рубашки и грудь красноармейца просвечивает, как рентгеном, малиновыми ребрами.
