– Вот как? Не думал, что они так скоро… Позвольте полюбопытствовать, Виталий Родионович? – вскинулся князь. Я передал ему листок бумаги, лежащий на журнальном столике. Телепнев вытащил из жилетного кармана пенсне, аккуратно протер стекла белоснежным платком и только после этого воззрился на желтоватый лист, исписанный мелким и чрезвычайно витиеватым почерком, только на разбор которого у меня ушло с полчаса.
– Хм. Думаю, это они от горячности, – наконец выдал глава канцелярии, закончив чтение, и поднялся с кресла. – Я поговорю с советником Сакуловым о более вменяемом графике проведения работ. А сейчас отдыхайте. Завтра у вас будет тяжелый день, Виталий Родионович. Покойной ночи.
– И вам того же, Владимир Стоянович. – Я поднялся следом за князем и, проводив его до дверей, вернулся в библиотеку. Отдых – это, конечно, замечательно. Но не мешало бы прикинуть, что к чему. Хотя бы в самых общих чертах.
Итак, что мы имеем? Интерес спецслужб. С этим более или менее ясно. Больше всего им хочется понять принцип блокировки в моем многострадальном мозгу, судя по всему, вполне обычной для моего прошлого мира. Может, именно поэтому там не существует магии? Мы просто все заблокированы? Стоп, это отвлеченные размышления. Оставим. Идем дальше. Спецслужба отнеслась ко мне достаточно благожелательно… Не хотели применять силу? С чего бы, если это самый простой путь? Но есть одно «но». Тот же Телепнев говорил, что эффективной работа по исследованию «феномена» может быть только в случае моего сотрудничества. Нет. Не так. Вспоминай, Вит, вспоминай. «…Добиться эффективной работы, кроме как предоставив реальные гарантии вашей будущей свободы…» Хм. Обтекаемо. Гарантия еще не есть сама свобода. С другой стороны, ему явно НУЖНО мое содействие. Почему? Нельзя как-то просканировать мозг и вытащить эту самую блокировку на свет без моей активной помощи? Или же я просто не должен сопротивляться? Вопрос остается открытым, пока я не увижу, как именно собираются действовать вивисекторы исследовательского отделения. А это значит, ожидание. Прикинем дальше. Дождался, и методы меня… м-м… скажем так, разочаровали. Бежать? Если будет возможность, несомненно. Но будет ли она? Бабушка надвое сказала. Опять возвращаемся к началу. Ожидание или побег? В первом случае я обращаю против себя всю государственную машину, а в заначке не имею ничего. Минус. Второй вариант. Жду подходящей возможности, одновременно изучая все, что возможно, об этом мире. Уже лучше, но неоднозначно. Не факт, что, накопив необходимый минимум знаний, я физически смогу покинуть эти гостеприимные стены. Оставим.
Теперь попробуем рассмотреть вариант, при котором князь был со мной честен. Иначе говоря, после двух месяцев исследований я получаю свободу. Идеально, но мало похоже на правду. Скорее всего, даже если меня и выпустят отсюда, я все равно останусь под негласным надзором…
Вывод. Жду до первой ошибки. При намеке на летальный исход делаю ноги, пока не намазали лоб зеленкой. Принято.
Теперь по текущим вопросам. Первое. Уложение о службе письмоводителя. Если рассматривать в связке с общими выводами о надзоре, то это способ контроля. Организация некоей синекуры с постоянным, небольшим жалованьем, эдакий своеобразный поводок, на первое время или на всю жизнь, это уже как получится. Мол, куда ж тебе горемыке податься-то, без образования и минимума необходимых для нормальной жизни в обществе знаний. Ну-ну. Посмотрим. Вариант второй. Если меня собираются ликвидировать по окончании исследований, то все предоставленные бумажки просто мусор для отвлечения внимания. Жестко, но возможно. Хм. Но пока буду рассматривать все эти «ништяки» в свете относительной честности и открытости господина Телепнева, то есть как имеющие некий смысл.
Статус служащего Особой канцелярии, с подробным описанием всех привилегий и пафосом о служении Отечеству. Хм. Насчет пафоса, конечно, да-а! Ну дети, самые настоящие дети. Послушали бы они наших корифеев-болтологов от политики, глядишь, и научились бы красивому очковтирательству, хе-хе. Хотя… лучше не надо.
