– Сколько? – Понимающе кивнул я.
– Ежели с запасом, да с полной уверенностью, то тысячи три-четыре. Но через две недели смогу сказать точнее. – Вздохнул Белов.
– Серебром? – осведомился я и напоролся на недоуменный взгляд старого ушкуйника.
– Господь с вами, Виталий! – Махнул он рукой. – Ассигнациями. Все ж не усадьбу покупать-то будем.
– Что ж, это не проблема, Бажен Рагнарович. Завтра же заедем в банковскую контору на Людинов конец, а оттуда к стряпчему, составим новую доверенность… и договора, для вас и экипажа.
Белов принялся было возражать, убеждая в совершенной ненужности такого официоза, но я, наученный горьким опытом «того света», всё же настоял на своем. И дело здесь вовсе не в подозрительности, а в твердом знании, что в море, как и в армии, не может быть двух командиров. Вот пусть так и будет. Белов – капитан, ему и командовать. А я пассажиром побуду. Так же и с матросами. Понятно, что у ушкуйников с этим проще. По словам Белова, если уж ватажник слово дал и с атаманом по рукам ударил, то до тех пор, пока с похода не вернется, против воли атаманской ни слова не скажет, а вот с обычными матросами, черт его знает, как может дело обернуться. Так лучше уж все условия на берегу обкашлять, лишним это не будет, честное слово.
Попрощавшись с засобиравшимся до дому Баженом Рагнаровичем, мы проводили его до дверей, после чего Лада с Лейфом сбежали на кухню, а я, вернувшись в гостиную, уселся в кресло у камина.
Вот, казалось бы, куда я намылился? Какое может быть путешествие, если Особая канцелярия до сих пор надо мной нависает и приглядывает… Но мне кажется, всё получится, как надо. Позавчера Хельга, до сих пор посматривающая на меня с благодарностью, отчего Лада уже даже начала нервничать, обмолвилась, что работа по проекту «Лед» наконец закончена, и вскоре в «Университетском Вестнике» должна выйти первая статья о новых теоретических разработках группы русских философов в области создания и видоизменения тонких оболочек человека. Не знаю, к добру эти вести или к худу, но очень надеюсь, что Телепнев не упрется рогом и не вздумает на меня давить. Черт, да я даже согласен на присутствие его охранителей на яхте во время круиза… Хм. Осталось узнать, согласен ли на такое сам князь.
Я вздохнул и, решив, что мне не помешает чашка чая, отправился на кухню.
– Ну, и когда ты расскажешь о… – комично-грозным тоном проговорил Лейф, но Лада его тут же перебила:
– Скоро, братец. Думаешь, это так просто? – В голосе девушки послышалось явное раздражение и… неуверенность?
Тут я осознал, что застыл у приоткрытых дверей кухни, и, попеняв себе на неизживаемые профессиональные привычки, вошел в кухню. Лада резко обернулась и, увидев меня, искренне улыбнулась.
– Чаем напоите? – поинтересовался я, устраиваясь у огромного кухонного стола. Брат с сестрой тут же засуетились, и уже через минуту Лада поставила передо мной поднос с чаем, после чего подошла ко мне и, обняв за шею, уселась на колени, ничуть не стесняясь краснеющего брата.
– Устал?
– Есть немного. – Кивнул я, перебирая пальцами водопад её распущенных волос.
– Поня-ятно, – со вздохом протянула Лада, порываясь встать. Но я тут же обхватил её за талию.
– А что ты хотела? – прижимая к себе девушку, спросил я.
– Я… ты не сходишь со мной в зимний сад к Заряне Святославне? – проговорила Лада.
– Почему же? С удовольствием. – Я покосился на парящий чайник и махнул на него рукой. Успею еще чаем налиться. – Идем сейчас?
– Идем. – Улыбнулась красавица, вскакивая с подлокотника. На этот раз я не стал её удерживать а, поднявшись со стула, двинулся следом к выходу, оставив Лейфа заниматься своими важными кухонными делами.
Не знаю, зачем я ей там понадобился, но отказываться от посещения вечно цветущего смольянинского сада не стану, поскольку лучшего места для отдыха, чем её оранжереи, не найти, уверен. Да и интересно же, что еще задумала моя невеста…
