– Итак, господа. Если не возражаете, сперва я выскажу свою версию событий, – проговорил я, обращаясь прежде всего к князьям. Дождавшись согласного кивка от Телепнева и неопределенного хмыканья от Оболенского, я продолжил: – И начну я, пожалуй, с вечера того злосчастного дня.
– Ну почему же злосчастного? – проворчал княжич Туровской. – Насколько нам известно, тем утром вы провели несомненно блестящий и весьма оригинальный хольмганг, обеспечивший вашей персоне определенную известность в столице. Разве нет?
– Благодарю за столь лестное замечание, ваше сиятельство, но неужели вы считаете, что недовольство целого полка сослуживцев моего противника, вызванное как раз моей победой, методами ведения боя и выбором поручников, не перевешивает эфемерной и абсолютно ненужной мне дешевой известности? – ответил я. – Но мы уклонились от темы нашей беседы. Я продолжу, с вашего позволения… Итак. Вечером того дня Хельга Милорадовна отправилась домой около восьми часов вечера. Думаю, никто из присутствующих здесь сотрудников исследовательского отделения, встречавшихся с ней в тот день, не станет отрицать того факта, что в канцелярии она вела себя как обычно?
Ответом были молчаливые согласные кивки большей части приглашенных.
– Может, она забрала с собой на дом какие-то документы? Бумаги… или в течение дня делала какие-либо списки? – на всякий случай уточнил я, хотя прекрасно знаю, что ничего подобного в тот день не было. Исследователи, попереглядывавшись, также дружно замотали головами. – Замечательно. То есть никаких явных приготовлений или свидетельств того, что Хельга Милорадовна собирается исчезнуть из столицы, замечено не было.
– Извините, но это может свидетельствовать о ее выдержке, а равно и о том, что все необходимые записи она скопировала заранее, – встрял окружной сыщик.
– Хорошо. Пусть так. Мы вернемся к этому позже, – согласился я и продолжил изложение. – Так вот, Хельга Милорадовна вернулась домой в сопровождении одного из сотрудников исследовательского отделения, который поднимается вместе с ней в квартиру. То, что происходит дальше, я могу назвать только одним словом: похищение. Утром все еще пребывающего в беспамятстве сотрудника находит Берг Милорадович. Спустя полчаса на место событий прибывают охранители и сыщики, начинается расследование… которое, на мой взгляд, тут же поворачивает в ложную сторону, объявляя госпожу Высоковскую сбежавшей, в своих скоропалительных выводах опираясь лишь на то, что следов чужих тонких оболочек в ее квартире не обнаружено. Я же утверждаю, что ее именно похитили. Оглушив, возможно, тем самым способом, что испробовал на себе ее гость, похититель имитировал побег, прихватив для достоверности пару платьев, деньги, документы и драгоценности, найденные в квартире, после чего увез Хельгу Милорадовну в неизвестном нам пока направлении.
– И на основании каких доказательств вы делаете такой смелый вывод? Особенно интересно это узнать, поскольку ваши, пока необоснованные, утверждения начисто противоречат известным нам от того самого оглушенного, точнее отравленного сотрудника канцелярии фактам, – нахмурился княжич Туровской. Его подчиненный же лишь поджал губы. Естественно.
– К его показаниям, с вашего позволения, я обращусь чуть позже. Что же касается обоснования моего мнения… Видите ли, ваше сиятельство, я ведь тоже исследовал квартиру госпожи Высоковской. С соизволения Владимира Стояновича, разумеется, и с внесением всего найденного мной в специальный реестр дела госпожи Высоковской, хранящегося у ротмистра Толстоватого, – проговорил я, поднимая со стола главы канцелярии уже порядком надоевший мне дневник. – Вот только искал я не следы оболочек, а нечто более… материальное, как это принято на моей бывшей родине. И нашел. Причем немало. Но вот, извольте полюбопытствовать, это именно та находка, которая убедила меня в том, что Хельга Милорадовна исчезла не по собственному желанию. Прошу ознакомиться. Это ее личный и рабочий дневник, найденный мною в ее спальне, под подушкой. Если посмотрите внимательно, то обнаружите, что последняя запись датируется как раз днем ее исчезновения. Вы бы оставили такую вещь сыщикам, да и просто чужим людям, собираясь покинуть дом навсегда? Я проконсультировался по поводу содержимого этого дневника с Бергом Милорадовичем, и он, как компетентный специалист и родной брат, то есть человек, великолепно знающий госпожу Высоковскую, подтвердил, что это не подделка и многие записи представляют серьезную, с трудом подлежащую восстановлению информацию, имеющую несомненную ценность для специалиста, которым Хельга Милорадовна, безусловно, является.
