— Я в самолете из Ванкувера, куда прилетел из Калгари, даже заснуть не смог — так давно не видел ребят. Нас ведь в самолете 11 человек летело — какой тут сон, пусть полет и длится восемь с половиной часов. Анекдоты, байки, воспоминания — там было все, что угодно. Проспать такое разве можно?
Это только со стороны может показаться, что организовать такую встречу легионеров легко. У Касатонова, прилетевшего лишь предыдущей ночью, голова разрывалась не только из-за акклиматизации, но и из-за неожиданных проблем. К примеру, все самолеты должны были подрулить к одному терминалу, но в последний момент некоторые из них оказались в другом. Однако выход был найден — сотрудники «Аэрофлота» встречали игроков прямо у трапа самолета и перевозили в основной терминал, где им нужно было пройти олимпийскую аккредитацию.
Словом, Касатонов, а также ветеран советского хоккея Юрий Ляпкин, уже восьмой год работавший в Японии, и администратор сборной Владимир Меринов сработали настолько четко, что и Федоров, и Гончар, и все остальные хоккеисты были единодушны: «Проблем, связанных со встречей, не было никаких. Все прошло идеально».
Бытовые условия Олимпийской деревни и тренировочного катка, к которым пришлось привыкать хоккеистам (сразу замечу: всем, а не только российским), оставляли желать много лучшего. Миллионеры-энхаэловцы от такого давно отвыкли. Никаких капризов, однако, с их стороны не последовало.
Если бы вы увидели, с позволения сказать, арену, на которой провели первые тренировки прибывшие накануне в Нагано энхаэловцы, то глазам бы своим не поверили. В таких условиях не позволили бы себе кататься даже команды первой российской лиги. Именовался сей стадион вполне солидно — Nagano Skate Center, но в этом самом центре не было даже элементарной раздевалки. А холод там стоял такой, что не приведи Господь!
В общем, типичный сарай, как, кстати, сразу и окрестили это сооружение побывавшие там журналисты. И если руководство сборной России, со своей стороны, сделало все, что могло, для комфорта игроков — вплоть до специальной комнаты отдыха в аэропорту Токио, которая предназначалась для тех, кто прилетел в столицу Страны восходящего солнца раньше других, — то хозяева Игр решили спустить заезжих хоккейных миллионеров на грешную землю.
В итоге как наша, так и другие команды были вынуждены поступить весьма оригинально. Из Олимпийской деревни они приехали на главную хоккейную арену Олимпиады — Big Hat («Большая шляпа»), там переоделись — только коньки пока не стали надевать, размялись, сели в автобус и поехали в пресловутый Nagano Skate Center.
Когда первая тренировка закончилась, хоккеисты стремительно перекочевали с арены в автобус, стоявший почти вплотную к выходу: на улице как-никак — минус 10, а они все разгоряченные, потные. Не повезло лишь Павлу Буре: две бесцеремонные юные японки-волонтерши, используя служебное положение в личных целях, попросили несчастного капитана сборной России, обмотавшего, чтобы не простудиться, голову полотенцем, сфотографироваться с каждой из них. Отказать им Павел не смог.
В деревне тоже было к чему придраться — это если говорить мягко.
— Еда в Олимпийской деревне устраивает? — спросили Алексея Яшина.
— Ну как сказать… Мы привыкли питаться где хотим и как хотим. А здесь одна кухня, и всем угодить очень сложно.
С проживанием было примерно то же самое. Павел Буре говорил:
— Невольно приходят на ум те времена, когда мы, 14-15-летние, ездили с юношескими командами на соревнования, жили по 5 человек в номере. Сейчас мы живем вообще всемером, много вспоминаем.
Уже после Нагано Касатонов в нашей беседе вспоминал:
— Ребята элементарно соскучились по нормальным человеческим отношениям. И то, что они жили по 7 человек в номере (разумеется, четырехкомнатном, а не однокомнатном. — Прим. И. Р.), оказалось как нельзя кстати. По правде говоря, мы боялись, что, когда они приедут в деревню и увидят условия, в которых предстоит жить, настроение у них упадет. Ведь в каждом номере перегородки, отделяющие одну спальню на двух человек от другой, были чуть ли не символическими. А ребята, наоборот, были только рады этому — потому что давно вот так тесно не общались друг с другом.
