— Только из медицинских соображений, мадам, — сказал я себе, но, к моему удивлению, произнес эти слова вслух.
Я убрал бутылку в бардачок, завел двигатель и вернулся на автостоянку у Гражданского центра.
Я не вылез из кабины, когда подошел служитель. Не думаю, чтобы ему очень уж хотелось поговорить со мной.
— Сколько она вам заплатила?
— Вы про вашу жену?
— Вот-вот. Про нее.
— Десять баксов. Сказала, что хочет сделать вам сюрприз.
— Скажите мне…
— Что?
Чувствовалось, что он занервничал.
— Она похожа на мою жену?
— Откуда мне знать, на кого похожа ваша жена?
— Она похожа на чью-либо жену?
Он пожал плечами.
— Мужчины женятся черт знает на ком. Всякое бывает.
— А какое у вас сложилось о ней мнение?
— Знаете, по-моему она активная лесбиянка.
— Не забывайте, что речь идет о моей жене, приятель, — грозно прорычал я.
Бар я нашел в начале пятого. На Нормандия-авеню к северу от Уилшира, низкое, длинное здание из кирпича под черепичной крышей и с цветными окнами-витражами. Над дверью светилась скромная реклама: «КОКТЕЙЛИ». Название «У Стэйси», белело буквами староанглийского алфавита, вырезанными на черной доске.
Машину я оставил на маленькой асфальтированной автостоянке, примыкающей к зданию, и вошел в зал, где меня встретили полумрак, прохлада и покой. Справа — изогнутая стойка, около столиков стулья с высокими спинками. В углу маленький рояль, на нем — микрофон. В стене у рояля — дверь в обеденный зал на двенадцать столов. Уютное заведение, где можно хорошо выпить и вкусно поесть без боязни получить в конце трапезы астрономический счет.
Посетителей еще не было, но за стойкой стоял мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. Высокий, загорелый, с темными вьющимися, чуть тронутыми сединой волосами. Не красивый, но интересный, с мужественным лицом и добрыми серыми глазами. В рубашке спортивного покроя с короткими рукавами и открытым воротом. На груди у него хватало волос и они тоже начали седеть. Он посмотрел на меня, шагающему к стойке, кивнул и продолжил свое занятие: он резал лимоны.
Я понял, где я его видел. Было это лет десять тому назад и он обычно выходил из леса или из-за скалы и нес какое-то животное: козленка, олененка или даже медвежонка, которое поначалу казалось больным или раненым. Потом он опускал детеныша на землю и камера показывала, как он бежал к матери. Так что становилось ясно, что детеныш просто потерялся. А потом камера крупным планом давала его улыбающееся лицо, он вставлял в губы сигарету, прикуривал от обычной спички, и голос за кадром расписывал удивительные достоинства этой марки сигарет.
Я сел на один из высоких табуретов у стойки. Он положил нож, которым резал лимоны, вытер руки полотенцем и придвинул ко мне салфетку, на которой стояла вазочка с орешками.
— Так чем мы сегодня хотим заглушить боль? — голос соответствовал его внешности. Глубокий и мелодичный. В рекламных роликах он никогда не говорил, но я уже слышал этот голос: по телефону, когда позвонил по номеру, названному мне Конни Майзель.
— Шотландское. С водой. В высоком стакане.
— Какое шотландское?
— «Диварс».
Он ловко смешал виски с водой, поставил передо мной стакан, вновь взялся за лимоны.
— Я ищу Стэйси.
Он не поднял головы.
— По какому поводу?
— Хочу задать ему пару вопросов.
Он отложил нож, вновь вытер руки, облокотился о стойку, наклонившись вперед. На левом запястье он носил широкий кожаный браслет с тремя металлическими бляшками.
— Я — Стэйси. А кто вы?
— Моя фамилия Лукас. Я работаю у Френка Сайза.
Он кивнул.
— Который ведет колонку.
— Вот-вот.
— Далековато уехали от дома.
— Есть немного.
— Так чем вызван интерес такой знаменитости, как Френк Сайз, к моей скромной персоне?
— Его интересует человек, которого вы, возможно, знаете. Могу я угостить вас?
Он на мгновение задумался, посмотрел на часы.
— Почему нет? Вы угощаете или Френк Сайз?
— Сайз.
— Тогда я выпью «Чивас».
Налив себе виски и добавив воды, он вновь облокотился на стойку и я не мог не восхититься его бицепсами. Их тоже покрывали волосы, но они еще не седели.
— Так о ком речь?
— Гвендолин Рут Симмс, — ответил я. — Известная так же, как Гвен Симмс.
