— В Голливуде?
— Совершенно верно. В Голливуде.
— А чем занимался ваш отец?
— Он был инженером. Работал в конструкторском бюро. Кажется, они разрабатывали конструкции мостов, которые потом строили по всему миру.
— И он умер, когда вам было десять лет?
— От сердечного приступа. Моя мать до замужества работала секретарем, и после его смерти пошла в ту же фирму. Она многое знала о мостах, потому что, по ее словам, мой отец только о них и говорил.
— Как называлась фирма?
— «Коллинсон и Кирни». На бульваре Беверли. Телефон «Крествью 4–8905». Сейчас он, наверное, изменился. Я звонила по нему каждый день в три сорок пять пополудни, чтобы сказать маме, что я пришла из школы домой и у меня все в порядке.
— Почему вы сказали Глории Пиплз, что посадите ее в тюрьму и напустите на нее лесбиянок?
Конни Майзель рассмеялась. Смех у нее был золотистый, в тон ее волосам.
— Вы говорите о той маленькой серой мышке?
— Я говорю о Глории Пиплз, бывшей до вас секретарем сенатора. Вы так называете ее, маленькой серой мышкой?
— Вы уже побеседовали с ней, не так ли?
— Да, побеседовал.
— Она была трезва?
— Относительно.
— Вам повезло. Она звонит днем и ночью, чтобы поговорить с сенатором. Мы меняем номера, но она как-то их узнает.
— В Вашингтоне это не проблема.
— Я пригрозила нашей миссис Пиплз лишь для того, чтобы она не устроила шумный скандал. Как видите, угроза подействовала.
— Она их боится?
— Получается, что да. В тринадцать лет ее чуть не изнасиловала подруга матери.
— Она рассказывала вам об этом?
Конни Майзель вновь рассмеялась.
— Разумеется, нет. Она рассказала сенатору. Думаю, в постели. А уж он мне.
— Так вы знали об их романе?
— Естественно, — Конни затушила окурок. — От меня у него секретов нет, — она посмотрела на меня. — Ни одного.
— Как вы ладили с его дочерью… с Каролин?
— Подругами мы не стали, но особых трений тоже не возникало. После того, как она осознала, какие чувства связывают нас с сенатором, она даже попыталась заставить себя сблизиться со мной, но, похоже, не смогла пересилить себя. Но она пыталась. Для своего возраста она была очень мудрой.
— И какие же чувства связывают вас с сенатором?
— Послушайте, мистер Лукас, не слишком ли это личный вопрос?
— Возможно, но это, тем не менее, вопрос?
Взгляд ее нацелился в какую-то точку над моим плечом. Она чуть улыбнулась.
— Хорошо. Я вам отвечу. Мы влюблены. Мы по уши влюблены друг в друга.
— Именно так, — вмешался в наш разговор мужской голос. — Влюблены по уши.
Я обернулся. За три дня, прошедшие после похорон, сенатор Эймс постарел на добрых десять лет.
Походка у него стала не такой легкой, ему с трудом удавалось не горбиться. Возможно, причиной тому мое воображение, но мне показалось, что на лице у него прибавилось морщин. А вот мешки под глазами нарисовало не мое воображение. Сами же глаза глубоко запали и горели мрачным огнем.
— Дорогой, это мистер Лукас, — представила меня Конни Майзель.
— Вы работаете у Френка Сайза, не так ли?
— Да.
Он протянул руку, которую я незамедлительно пожал. Не думаю, чтобы он этого хотел. Руку он протянул по привычке. Рукопожатие политика, которое ничего не значило.
— Садись рядом со мной, — Конни похлопала по дивану.
Эймс кивнул и осторожно опустился на диван. Так садятся глубокие старики, опасающиеся, как бы чего не сломалось.
— Мы только что говорили о бедной Глории.
В глазах Эймса появилась искорка. То ли интереса, то ли печали. И быстро пропала.
— У нее все нормально? На похоронах она… э…
— Она опять пьет, — вставила Конни Майзель. — Так говорит мистер Лукас. Он говорил с ней вчера.
Эймс повернулся к Конни.
— Может, мы должны как-то ей помочь? Я не знаю, что мы можем сделать, но…
— Я позабочусь об этом, — она похлопала сенатора по руке.
Он кивнул.
— Хорошо. Постарайся что-нибудь для нее сделать.
— Мистер Лукас хочет задать тебе несколько вопросов. Задавать вопросы он умеет.
— Вы умеете задавать вопросы? — мистер Лукас.
— Это моя работа.
— По-моему, я уже ответил на все мыслимые вопросы. Мне кажется, неотвеченных просто не осталось.
— Сенатор, ваша дочь позвонила мне перед тем, как умерла. Сказала, что у нее есть информация, которая… обелит вас. Вы представляете себе, что это за информация?
