Ну, ты знаешь Веню. Он решил под микроскопом специальной иглой записать на маковом зернышке все «Красное колесо» Александра Исаевича Солженицына. Все тома до единого. Конечно, для такого дела необходимо усиленное, хорошо рассчитанное питание, а Веня пил. На третьем томе, в Венино отсутствие, окно комнаты, которую он снимал, распахнуло сквозняком и, вернувшись, Веня застал в комнате стаю бесчинствующих воробьев.
Это подточило решимость Вени.
Правда, он еще вырубил из кедрового бревна (во дворе знакомого лесника) огромное вечное перо, в котором даже само перо было деревянным. Чудесный запах, длина два метра тридцать четыре сантиметра, для полной заправки требовалось всего одиннадцать литров чернил, но лесник денег на приобретение чернил не дал. Обиделся за испорченный материал, предназначавшийся для отделки какого-то кабинета в местной администрации, да и перестал доверять Вене.
Сам сходил в магазин и купил водки…»
2
«…Тогда Веня удачно устроился сторожем в Bank-Salutary.
Солидное здание с окнами на проспект. В банке часто бывали иностранцы, ходили слухи, что BS вообще на восемьдесят процентов не наш. Вене это было все равно. Вложений в банк он не делал. Получал свои три тысячи рублей в месяц с небольшими надбавками и пользовался казенной формой. Несмотря на жаркое лето, Вене выдали меховую шапку, овчинный полушубок и катанные валенки. В подвалах, в которых нес ночные дежурства Веня, температура не поднималась выше 12 градусов по Цельсию. Веня приходил на дежурство в сандалиях, в джинсах, в тонкой футболке и переодевался во все теплое. Даже полюбил, чтобы было вот так – холодно.
«Любишь экстремальный секс?» – спросил он одну новую знакомую из педагогического университета. – «Ага», – ответила знакомая, делая вид, что не понимает, о чем идет речь. Но на ночное дежурство пришла. Веня провел ее в подвал банка с задней стороны, с технического дворика, где дворники хранили метлы. Даже начальник охраны не догадался о нарушении. Длинные ряды стальных полок со всякими склянками и пробирками в низких подземных хранилищах удивил гостью порядком и чистотой. «Это я поддерживаю такою чистоту», – нагло преувеличил Веня, заметив восхищение гостьи, и в виде особой приязни показал заспиртованный член мамонта. – «Тридцать семь тысяч лет, – с намеком пощелкал он пальцем по стеклянной банке. – Правда, хорошо сохранился?» – «А ты почему спрашиваешь?»
На Новый год, когда банк обезлюдел совершенно, Веня вызвался дежурить подряд двое суток, естественно за дополнительную плату. «Хочу сочинить грандиозный чайнворд». Начальник охраны скептически хмыкнул и сказал: «Не пей много». Понимал, что ничего другого в своих подвалах Веня не сможет сочинить.
И ошибся.
Веня действительно решил сочинить такой чайнворд, блин, чтобы его нельзя было вынести из подвалов, вот такой высоты, вот такой широты! И чтобы все слова были связаны с Новым годом – зайчики, Снегурочки, елочки, Деды-Морозы и все такое прочее. А чтобы работа совсем уж ладилась, пригласил на дежурство одну девчонку. «Ты только слова мне будешь подсказывать, и все, – уговаривал он. – В хранилище тихо, ты хорошо выспишься. Тебя вон как сессия замотала. Будешь спать и спать, я мешать не буду, только иногда будешь подсказывать незнакомое слова».
Девчонка ни в какую не соглашалась.
«Только, – говорила, – если родители отпустят».
На глаза родителям Веня показываться не рискнул, конечно. Пошел самым простым путем: снял на ночь девушку по вызову. «Махаончики», – прочитал в газете. За ночь не простудится, решил, а утром выгоню. Денег, полученных за двойное дежурство, как раз хватит на ночь большого чайнворда. К тому же, махаончик не будет посылать его к родителям, говорить глупости о любви и так пожимать плечиками, будто совсем ничего не понимает. А чтобы не скучно было, Веня припрятал под металлической полкой хранилища две бутылки шампанского и две бутылки водки.
Так решил, что лишнего не надо.
В последний рабочий день иностранцев в банке было удивительное количество.
Как знаков в числе пи, подумал Веня. Это он готовился с созданию самого большого в мире чайнворда. Наверное, занимаются проблемами Сибири, прикидывают, как улучшить нашу жизнь или хотя бы оттяпать пол-Сибири. За день к сейфу из инструментальной стали, расположенному в основном хранилище, иностранцев приводили раз пять. Всегда группами – по два человека, не больше. Большая группа могла изменить температуру в хранилищах. При ровной температуре и валюта дольше хранится, думал Веня, прикидывая, как обыграть такое красивое слово в чайнворде. «Вот смотри, – сказал Веня нежному махаончику, когда банк закрыли и они, наконец, остались они. – Это в банке член мамонта». – «А чего он такой сморщенный?» – «Ну, все же тридцать пять тысяч лет», – нагло намекнул Веня, но махаончик наивно вскинула реснички: «А мне, например, старики не нравятся. Ты мне сколько заплатишь?» – «Так мы же договорились…» – «Но здесь холодно. Мы про холод не договаривались. На холоду – это за доплату… А от чего они вымерли?», – покосилась махаончик на многие стеклянные пробирки, поблескивающие на металлических полках. – «Их старик Ной не взял на ковчег». – сообщил Веня. – «Почему?» – интеллект махаончика был в самом зачатке, но активен. Пришлось объяснить, что один из сынов Ноя был таким хамом, что некоторые животные сами не пошли на борт. Особенно самки. – «А у нас тут – банк, валюта, – поджал губы Веня, заметив, впрочем, что слово валюта и на махаончика произвело самое благодатное впечатление. – В нашем хранилище температура всегда должна оставаться одинаковой – зимой и летом».
