– И что ты узнал от него?
– Мне он тоже спел песню, – усмехнулся Саруман.
И он тоже продекламировал, чуть ли не подражая Гэндальфу:
Силу Кольца в замке Врага
Камень Магов может сломить
И черной силы лишить
Его на века.
Все, затаив дыхание, слушали, что говорит верховный маг. Саруман же сделал многозначительную паузу, затем сказал: – Но это еще не все. Там были еще строки. Вот они:
Но никому не досталось оно,
Ни врагу и не другу.
Океанское дно,
Им украсил седой Андуин.
И Кольцо навсегда
Покинуло мир.
Навсегда.
На последних словах Саруман подошел к Гэндальфу и пристально глянул ему в глаза. Тот не отвел взгляда, и два мага долго смотрели друг на друга и ничего не говорили.
– Что все это значит? – воскликнул Радагаст, прерывая всеобщее молчание. – Я перестал что-либо понимать. Так все запутано.
– Это значит, что наш друг Митрандир ошибся. Он принял за Наше Кольцо другое кольцо. Мало ли волшебных колец на свете? Впрочем, никто не застрахован от ошибок. И Гэндальф тоже ошибся. И это не то Кольцо!
– Возможно, – глядя в пол, пробормотал Гэндальф. Руки его судорожно сжимали жезл.
– А я в этом просто уверен! – горячо воскликнул Саруман. – И теперь у нас есть доказательство этому.
– Доказательство, – оживился Гэндальф, – правильно. Ты представишь нам Осгилиат?
– Сразу после того, как ты покажешь нам Око Дракона, – ухмыльнулся светлый маг.
– Что это значит?
– Всего лишь то, что у меня его нет.
– Ты оставил его в Изенгарде?
– К сожалению палантир исчез, сразу после того, как выдал свою тайну. Он растаял в ледяном озере, как только выложил руны в стихи, словно обыкновенный кусок льда. Растворился, как сахар в воде. Увы. Или ты не веришь мне?
Гэндальф махнул рукой и тяжело опустился в кресло. Казалось, что он постарел еще больше. Галадриэль встала со своего места, подошла к магу и положила ему на плечо руку:
– Стоит ли так расстраиваться, дорогой Митрандир? Разве Саруман принес нам не радостную весть? Нет Кольца, нет надобности, искать его и уничтожать. Разве это не отрадно?
– О, прекраснейшая Галадриэль, – ответил Гэндальф, – я был бы счастлив этому, не меньше всех вас, но сомнения не оставляют меня. Не слишком ли легко Кольцо оставило этот мир? Почему же тогда растет сила Врага? Почему поднимается Мордор? Почему так неспокойно в Средиземье? Я ищу ответы на свои вопросы и не нахожу их. А что показывает твое Зеркало?
– Зеркало ничего не показывает с того дня, как в нем погас красный огонь, и я поняла, что ты победил драконшу, – ответила Галадриэль. Ее лицо вдруг охватила задумчивость. – Все эти годы, в нем вижу я лишь сияние звезд небесных. Правда месяц назад…
– Что месяц назад? Ты увидела что-то важное?
– Нет. В том-то и дело, что нет. Туман. Только густой серый туман, какой бывает в Северном море. И я ничего не могла сквозь него разглядеть. Так было три дня, затем туман рассеялся, и я опять увидела звезды.
– И какие это были звезды? – без особого интереса спросил Гэндальф.
– Созвездие Белой Чаши. И особенно ярко сверкал Хеллуин.
– Созвездие Белой чаши, – задумчиво произнес Гэндальф. – Так называли его в Арноре. Теперь же Гондорцы называют его Большим котом. А Хеллуин покровитель Минас Тирита. Значит, Гондор по-прежнему стоит на страже и не допустит Врага в Средиземье?
– Возможно, – ответила Галадриэль и вернулась на свое место рядом с Селеборном.
Светлый Совет подходил к концу.
– Теперь, друзья мои, – обратился Саруман ко всем собравшимся, – нет нужды заниматься Кольцом. Его нет! Андуин унес его в океан. Оттуда его не достанем ни мы, ни Саурон, даже если он возродится. Драконы нам теперь тоже не страшны. Гэндальф избавил нас и от этой угрозы. Мы можем быть спокойными. Зло в Средиземье под нашим контролем. Свет Хеллуина хранит нас, как только что поведала прекрасная Галадриэль. И это славно. А то мы слишком часто собирались в последнее время. Все это сильно отвлекает от истинно нужных занятий. Я, как избранный вами глава Белого Совета, закрываю его. Лучше продолжим ужин. У Элронда так все чудесно и замечательно.
Утром Светлые маги и Мудрые эльфы покинули Ривендейл. Они не прощались друг с другом, и никто никого не провожал. Последним ушел Саруман.
