Вульф, которого приготовления к приёму захватили помимо воли, усмехнулся, обнажив клинок:
– Старина, за подобную штуку можно сложить голову на плахе. Никто не может входить в тронный зал с оружием.
– Я знаю. И не сомневаюсь, что в складках, рукавах и голенищах сапог будет столько железа, что на полную полусотню хватит.
В ответ Вульф весело, от души рассмеялся. Его смеха Гунтар не слышал уже целый месяц. Эта перемена так обрадовала его, что старик рассмеялся в ответ.
Последующие дни пролетели в атмосфере радостных сборов и некоторой таинственности. Наконец настал долгожданный день. Всё утро Гунтар метался по комнатам и рычал на несчастного Фаруха, как разъярённый медведь.
К назначенному часу Вульф в сопровождении своего дворецкого был в приёмном покое, смешавшись с толпой приглашённых. Это был знаменательный день. Именно на таких приёмах сбывались мечты и рушились надежды.
Двери тронного зала распахнулись, и королевский глашатай принялся вызывать гостей в зал, сверяясь со списком. Постепенно приёмная опустела. Среди оставшихся был и министр. Подойдя к Вульфу, он тихо проговорил:
– Надеюсь, ты пришёл сюда готовым. Будь внимателен, сегодня особый день, возможно всякое.
– Я понял, магистр. Можете не сомневаться, я сделаю всё, что смогу.
– Я знаю, просто хочу, чтобы ты был готов.
– Я готов, – чуть усмехнулся Вульф и, услышав своё имя, шагнул в зал.
– Граф Местеро, владетель бухты Единорога! – громко объявил глашатай, и придворные расступились, образовав живой коридор. У тех, кто был постарше, от удивления вытянулись лица. Все знали о несчастье, постигшем эту некогда сильную семью.
Опираясь на трость, Вульф не спеша, шёл к трону, сопровождаемый Гунтаром и министром. Не доходя положенных пяти шагов, троица остановилась, и министр шагнул к королю, отвесив церемониальный поклон.
– Ваше величество, позвольте представить вам одного из преданнейших ваших вассалов, доказавших свою силу и преданность делами, о которых менестрели должны слагать баллады.
– Чем же он доказал это? – задал монарх вопрос, положенный по этикету.
– Он и его друг уничтожили экипаж фрегата под командованием пирата Велиаса, за голову которого ваше величество изволило назначить награду. Убит Велиас и его сын. Это дело рук графа Местеро и его друга, который сейчас, к сожалению, находится в отъезде по делам королевства.
Король милостиво улыбнулся и, поднявшись, приветствовал героя стоя.
– Это достойный подвиг. Мы рады, что короне служат столь отчаянные люди. Но вы ранены, мой друг. Подайте стул. Отныне вы и ваши потомки могут сидеть и не снимать шляпу в присутствии короля. Кроме того, нашим соизволением дворец графов Местеро будет восстановлен за счёт казны, маяк в бухте Единорога будет находиться в вашем ведении, вы можете ставить причал и взимать пошлину за проход по вашим землям. Морские ворота королевства отныне под вашим присмотром.
Слегка опешивший от такой милости, Вульф поклонился и с трудом выдавил:
– Ваше величество, вся моя жизнь без остатка принадлежит вам. Прикажите, и я с радостью отдам её за вас.
– Благодарю, друг мой. Садитесь.
Придворные, ошалевшие от подобных милостей, начали перешёптываться и оглядываться. Неожиданно возмущённый голос перекрыл лёгкий гул.
– Ваше величество, а чем доказано, что это граф Местеро?
С этими словами к трону выступил высокий, мощного телосложения мужчина с герцогской цепью на груди.
– Герцог Мелудо сомневается в моих словах? – вкрадчиво спросил министр, и в его словах прошелестел звук вынимаемого из ножен клинка.
Сообразив, что вопрос, заданный вкрадчивым голосом, означает открытую угрозу, герцог слегка смутился, но, овладев собой, гордо ответил:
– Нет. Но бумаги можно подделать. За подобный кусок пирога многие пойдут на обман.
– Помимо бумаг существуют и более неоспоримые доказательства, – усмехнулся министр. – Корона графа Местеро и графская цепь. Кроме того, два перстня, о существовании которых могли знать только близкие люди. В подлинности этих предметов убедились все герольды из королевской геральдической палаты. Впрочем, можете убедиться сами. Цепь и перстни на графе, – министр сделал приглашающий жест.
