Гениальный творец «Общей естественной истории и теории неба», бросивший миру бессмертную идею о происхождении вселенной, Иммануил Кант в различных сочинениях своих высказывал взгляды, которые без колебаний можно поставить на одну доску с некоторыми положениями дарвинизма и эволюционной теории (теория развития). Он настаивал на постоянном развитии высших форм жизни из низших, он доказал происхождение различных «видов» организмов от общих предков, он говорил о родстве человека с его первобытными четвероногими собратьями… Обстоятельное знакомство с фактами сравнительной анатомии – науки еще бедной в то время – приводит Канта к тому выводу, что строение животных свидетельствует о некотором общем плане, из которого путем различных видоизменений могли развиться самые разнообразные «виды» животных. «Эта аналогия форм, - пишет он в «Критике чистого разума». – поскольку они при своем различии соответствуют одному общему прототипу, подкрепляет предположение о действительном родстве их по происхождению от одной общей праматери.» Эта мысль о «родстве по происхождению» всех организмов, эта идея об «общей праматери», тенденция вывести весь органический мир из «бесформенной материи и присущих ей сил» - все это стало достоянием естествознания наших дней. Давайте не будем походить на Ивана, не помнящего родства, и отведем метафизику Канту подобающее ему почетное место в галерее творцов современного научного мировоззрения.
Заметная роль должна принадлежать и Гете. Великий поэт человечества был не только защитником трансформизма, но и написал несколько самостоятельных работ в доказательство этого учения. В 1790 году появилась его «Метаморфоза растений», а в 1819 году «Метаморфоза животных». В этих сочинениях Гете приводит ряд мыслей, которые с течением времени стали общим местом в цикле биологических идей. Сходные мысли рассеяны и в других трудах Гете, посвященных различным вопросам естествознания. «Мы можем смело утверждать, - говорит он в одной из этих работ, - что все наиболее совершенные организмы, к которым причисляются рыбы, амфибии, птицы, млекопитающие, а во главе последних и человек, организованы по одному и тому же первоначальному типу, который только отклоняется в ту или иную сторону в своих наиболее существенных частях и непрерывно совершенствуется и изменяется, благодаря размножению». Принимая во внимание то время и ту, не только научную, но и вообще умственную атмосферу, когда это было сказано, мы должны склонить голову перед духовной мощью и пророческим даром гениального немецкого поэта. Не забывайте, что в это время учение о «постоянстве видов» и о «специальном творении» их считалось непреложной догмой, символом веры естествознания.
Беседа 3.
Жан Батист Пьер Антуан де Моне Ламарк (1744-1829)
Удивительна судьба этого человека: глубокий мыслитель, замечательный ученый, высокодаровитый писатель, идеи которого повторялись и повторяются во всех уголках цивилизованного мира. Ламарк остался непонятым современниками, а учение его служило предметом нескончаемых насмешек и издевательств. Сквозь шоры политизированного дарвинизма смотрят на него и сегодня.
Ламарк едва ли не первый выступил против учения о «неизменяемости видов» с серьезными аргументами в руках и во всеоружии знания своего времени. Но великий Кювье, горячий защитник учения «о постоянстве видов», ополчился против ереси Ламарка. Всеподавлящий авторитет Кювье привлек на его сторону почти всех ученых-натуралистов того времени, за учеными потянулось и все так называемое «образованное общество», и книга Ламарка «Философия зоологии», появившаяся в 1809 году, была отвергнута, а автор ее был удостоен звания праздного фантазера в духе Де-Малье. Между тем, в этой книге было высказано много глубоких мыслей и верных соображений. Правда, нужно все-таки отметить, что некоторые примеры, которыми Ламарк иллюстрировал свои общие положения, были действительно неудачны и вызывают улыбку не только у сторонников так называемого материалистического учения.
Повторим основные принципы гипотезы Ламарка:
1. Жизнь своими собственными силами постоянно стремится увеличить объем всякого живого тела и распространить размеры его частей до предела, полагаемого ей самой.
