Хикикомори - страница 26
Из колонок доносится звук, похожий на звонок. Я стараюсь не рассеивать внимания, но все же на мгновение задерживаю взгляд на аватаре Ким, выскочившем из панели быстрого запуска прямо поверх игрового поля. Закрываю окно. Следующая партия дается мне уже легче, я действую медленнее, пробираюсь по уровню с большей осторожностью. Оказываюсь вдруг прямо перед Girl No.1, кидаюсь за канистру с маслом, она виляет среди скопления подъемников. От пары выстрелов мне удается уклониться, на пару других даже ответить. Одна из пуль задевает ее, но на большее я пока что не способен. Мои действия слишком неуклюжи. Ким пытается добраться до меня по телефону, ее лицо возникает на дисплее смартфона и сбивает с толку. Girl No.1 подбивает меня, аки перезрелое яблоко.
Я выхожу из игры с твердым намерением стать лучше. Счастье, что у меня нет голосовой почты. Телефон снова надрывается, на экране высвечивается «Ян Рейхерт», появляется его радостное лицо. Еще немного, и я выброшу этот чертов агрегат в окно. Вообще-то уже поздно, почему вы все не спите? Завтра что, не надо идти на экзамен? Яну разве не полагается мирно спать в своей кроватке, наглотавшись валерьянки, чтобы наутро быть как огурчик? Я возвращаюсь на сервер. «эй, Апекс, – пишет мне Храбрый Убивашка, – айда к нам. мы за тобой следили. ты небезнадежен, но тебя надо поднатаскать, иначе дело труба. хочешь, научим делать сайлентшот? с ним будешь невидимкой».
Я – само воплощение скуки. За последние дни я научился не делать абсолютно ничего. Даже не гонял в «Медальку», несмотря на то что меня приняли в свой круг. Если бы не фрау Кениг, сидел бы я сейчас в классе, пялясь на плоскости – слева калькулятор, справа локоть Яна, покрытый золотистым пушком. В папке спрятана шпаргалка, передо мной – ряды напряженно думающих голов. Но фрау Кениг все-таки сделала свое дело. Можно ли что-то теперь изменить? И хочу ли я что-то менять? У классухи нашлись причины сделать так, чтобы этого милого мальчика, которого все зовут Тилем, не допустили до сдачи. Это она пустила в затхлой атмосфере учительской слух, что он может быть опасен для других. Она рассуждает о человеке, словно он представляет собой пинбол-машину. Словно достаточно просто двигать лапками, чтобы не уронить шарик. – Давай, пошевели мозгами, Тиль! Это и есть жизнь, любит повторять она – для того чтобы осуществить любое желание, необходимо лишь набрать очки. Но у этого милого мальчика, кажется, вообще нет никаких желаний: стоит только его коснуться, стоит только подойти к нему не с той стороны, как включается тилт, и управление шаром блокируется. Вот как она все интерпретирует! Как вы яхту назовете, так она и поплывет: смотрите, у Тиля снова включился тилт! Его мозги пасуют, лапки беспомощно опускаются, и шарика раз – и нет: он канул в Лету. Весьма оригинально, ничего не скажешь! Словно я и впрямь тупой игровой автомат, который стоит только не так повернуть или неловко задеть – и вот его уже заклинило. Киллом по Тилю! И вот на основании этого я теперь помираю со скуки, покуда остальным аттестуют их зрелость. Но для меня речь идет вовсе не о заряженных частицах в однородных полях. Речь идет о жизни и смерти.
Появилось кое-что новенькое: птицы прилетели. Вот уже почти месяц у меня нет никакой нужды выходить на улицу. Настрой отличный. Перелетные птицы – символ перемен: возможно, дело в них. Кажется, и у Карла дела пошли на лад: он бодро переминается с ноги на ногу за молочным стеклом окна ванной комнаты. Весна – время почистить перышки: представляю, как он, неистово фальшивя, от души горланит «Кантри роудс», как при этом поправляет редкие пряди на голове, потирает заросшую щетиной шею, обдает подбородок и щеки чуть теплой водой, проводит бритвой снизу вверх, подравнивает усики, топорщит бакенбарды, обрезает волоски в носу, чистит уши палочками. Как включает после этого погромче радио, кивая в такт звучащей все звонче и звонче мелодии.
