Лет пятьдесят назад в деревне Климкино Брянской области мальчик Вова Герасимов копал в огороде картошку, и потом ему снились комья рыжего суглинка и розовые толстые черви под острием лопаты.
Резкий телефонный звонок привел его в чувство. Он потянулся к трубке, как к спасательному кругу. Рука стала такой влажной, что трубка чуть не выскользнула.
- Да, - прохрипел он и с облегчением обнаружил, что туман рассеялся, за столом в его кабинете сидят знакомые, надежные, солидные люди, а вовсе не зыбкие чудовища из детского кошмара.
- Володя!
Он не сразу понял, что звонит жена. Она не могла звонить сейчас, поскольку отлично знала, что у него внеочередное заседание совета и беспокоить его нельзя категорически.
- Наташа, в чем дело?
- Стасика пытались убить. Здесь у меня следователь, я передаю ему трубку.
- Погоди, я не понял...
- Владимир Марленович... товарищ генерал... - теперь с ним говорил незнакомый мужчина, - добрый день. Старший следователь Чижов.
- Очень приятно, - машинально отозвался Герасимов, - что случилось?
- Сразу скажу, чтобы вы не нервничали, товарищ генерал, с вашим сыном все в порядке, - звучал в трубке высокий бодрый голос. - Сегодня ночью двое неизвестных прикрепили к днищу его машины взрывное устройство, к счастью, никакого взрыва не было, но у нас есть серьезные основания опасаться, что покушение повторится.
- Где это произошло?
Герасимов знал, что в доме Стаса имеется подземный гараж с сигнализацией и круглосуточной охраной. Взрывное устройство могли прицепить к машине только в чужом дворе. Если бы Стас ночевал дома, он не поленился бы загнать в гараж свой новенький "Фольксваген"-каплю.
- Станислав Владимирович ночевал у своей знакомой, - кашлянув и понизив голос, произнес следователь. Показалось даже, что он прикрыл трубку ладонью, это произошло во дворе возле ее дома, в Коньково. Нам нужно срочно встретиться и поговорить. Станислав Владимирович пока отказался отвечать на наши вопросы.
- Где он?
- Вот именно об этом я и хотел вас спросить, товарищ генерал. Дело в том, что ни один из его телефонов не отвечает, его нет ни дома, ни на работе, нигде.
- А что с машиной?
- Ее пришлось эвакуировать в автосервис. Повредили немного, когда обезвреживали взрывное устройство.
- На чем же он уехал?
- Честно говоря, не знаю, - смутился следователь, - на метро, наверное. Или такси поймал.
- И куда, тоже не знаете?
- Он мне не доложил, товарищ генерал. Пока Владимир Марленович беседовал по телефону, совет директоров сидел молча. Двенадцать пар глаз уперлись в бледное, блестящее от пота лицо председателя. Все поняли: у железного Вовы произошло нечто серьезное, и всем было интересно, что же. Наконец он положил трубку и глухо произнес, ни на кого не глядя:
- Прошу прощения. Мне надо срочно ехать домой.
- Владимир Марленович, что случилось? - Надежда Федоровна сидела ближе других и, протянув руку, притронулась к влажным пальцам генерала. - Мы можем помочь?
- Спасибо. Все свободны,- он одернул кисть, словно его ударило током.Заседание переносится на завтра. Жду всех здесь к девяти утра.
Получилось нехорошо, обидно. Надежда Федоровна поджала губы и принялась поспешно собирать бумаги. Совет директоров загремел стульями, никто больше не задал ни единого вопроса, все удалились молча, и только в коридоре принялись бурно делиться предположениями.
* * *
Отправляясь наконец домой, Юлия Николаевна Тихорецкая заметила у своего кабинета в кресле одинокую фигурку. В коридоре был полумрак, и она не сразу узнала сегодняшнюю изуродованную певицу. Анжела дремала, положив на высокий подлокотник голову, замотанную черным платком.
- Почему ты не едешь домой? - спросила Юлия Николаевна.
Девушка сильно вздрогнула, поспешным и уже привычным движением надела огромные темные очки.
- За мной должен был заехать Гена, мой продюсер, но он исчез. Телефон его отключен, а денег на такси у меня нет, даже на метро нет. Гена меня привез и должен был забрать.
- Далеко живешь?
- На Вернадского.
- Ладно, пойдем, отвезу тебя домой.
- Спасибо. - Анжела встала и вяло поплелась за Юлией Николаевной вниз по лестнице.
